Сергей Максимов - Неведомая сила

Граф Н. С. Толстой «Заволжская часть Макарьевского уезда уезда» Нижегородской губернии».

Тем же способом — напуском встречных палов — руководятся в русских и сибирских степях, когда разгорается напускной напольный огонь: охватит деревню, захватит врасплох косцов между небом и землей без укрытия, и разольется огненным морем.

По мнению захолустных крестьян, молния особенно часто ударяет в телеграфные столбы, так как они не угодны Богу.

В старой Новгородчине (в Черепов, уез.) подобный обычай укрепился настолько, что крестьяне не ожидают даже каких-нибудь внешних поводов для вытирания огня, а ежегодно, в Ильинскую пятницу, добывают себе живой огонь и затем затопляют им все печи.

Маленький брус кладется на порог избы. Пить человек берутся за другой, больший, и начинают пилить как пилой; добытый о огонь принимают на трут, а с него уже на сернички.

Отсюда и выражение «выносить сор из избы», т. е. разглашай, семейные тайны, не держать секретов.

Подобная легенда известна и малороссам, с той разницей, что огонь недоволен был хозяйкой за то, что она заметает его грязным веником и ничего не подстилает, ничем не укроет (не сгребет на плошку и не спрячет в печь). «Она, может быть, исправится», — советовал другой огонь, у которого хозяйка была добрая — всегда, бывало, его перекрестит и сбережет. Сошлись опять оба огня у той же плохой хозяйки. — «Ну, что, поправилась?» — «Нет, сегодня же сожгу ей избу». Услыхала угрозу сама виновная и тотчас же сгребла уголья в загнетку и стала потом всегда делать так, т. е. загребать огонь особым веником, а отнюдь не тем, которым метут полы, всеми мерами стараясь избегать дотрагиваться до огня ножом или топором, или говорить про огонь что-либо бранное или неприличное и т. п.

Эта вера в силу свечей распространена повсюду, но в особенности она сильна в Белоруссии, где существуют не только «врачующая» и «спасающая» свечи, но издревле устроен даже специальный праздник «Громницы», совпадающий со Сретением Господним (2 февр.).

На юге и западе России народное верование, что умершие души не перестают жить за гробом, выражается ежегодными празднествами в честь некогда боготворимых «дзядов» (предков). Вера эта сохранилась и в Великороссии в обычаях Дмитриевой субботы, Красной Горки и Радуницы, о чем будет сообщено в своем месте.

Более 20-ти сообщений этого рода получено из разнообразных местностей России.

Во многих местах (между прочим., б Орлов, и Ярослав, г.) огненного змея называют «южом» и, признавая за ним способность обогащать возлюбленных, придумали для обиходного языка подходящие выражения. Кто бережлив и запаслив, тот «как юж, все в дом тащит». Кто же быстро богатеет, тому, вероятно, «юж деньги таскает»

Слепая вера в существование огненного змея, приносящего золото и, вообще, доставляющего богатства, доведена до того, что существует даже способ добычи этого змея вживе. Для этого следует достать «спорышок», т. е. маленькое уродливое яичко, суеверно признаваемое за петушье (в нем один желток и нет белка) и носить его шесть недель под левой мышкой и, когда вылупится змей, то надо на ночь лечь спать в нежилой избе (напр., в бане). Во сне черт передаст этого змея в услуги смельчаку, на определенный срок и при известных условиях. Тогда отогретый змей начнет носить деньги.

Больных детей привозят купать и купаются сами родители на той же реке Мете в подобном же роднике, при селе Белом, у часовни Скорбящей Божьей Матери.

Ярославский корреспондент, который дает это объяснение, указал три таких в южной части Пошехонского уезда. В подкрепление его сообщений имеются сведения о двух прощах в Меленковск. у. (Владим. г.).

Хотя в Далевском словаре живого великорусского языка «проще» дано иное толкование, очевидно, зависящее от неполноты собранных сведений, но точно указан корень: «простой, прощать, простить — сделать простым от греха; «проща» — прощение, разрешение духовное, индульгенция католиков».

Описанию чествования Пятницы отведено будет отдельное место в третьей части трилогии — «Крестная сила»

Здесь, на Подоле, под Лаврской горой, находился Дольный, или Пятницкий монастырь, от которого сохранилась теперь кладбищенская церковь.