Mark Twain - Английский язык с Марком Твеном. Принц и нищий (Mark Twain. The Prince and the Pauper)

evanescent [i:və`nesənt], festivity [fes`tıvətı], riot [raıət]

The whole journey was made without an adventure of importance. But it ended with one. About ten o'clock on the night of the night of the 19th of February, they stepped upon London Bridge, in the midst of a writhing, struggling jam of howling and hurrahing people, whose beer-jolly faces stood out strongly in the glare from manifold torches — and at that instant the decaying head of some former duke or other grandee tumbled down between them, striking Hendon on the elbow and then bounding off among the hurrying confusion of feet. So evanescent and unstable are men's works in this world! — the late good king is but three weeks dead and three days in his grave, and already the adornments which he took such pains to select from prominent people for his noble bridge are falling. A citizen stumbled over that head, and drove his own head into the back of somebody in front of him, who turned and knocked down the first person that came handy, and was promptly laid out himself by that person's friend. It was the right ripe time for a free fight, for the festivities of the morrow — Coronation Day — were already beginning; everybody was full of strong drink and patriotism; within five minutes the free fight was occupying a good deal of ground; within ten or twelve it covered an acre or so, and was become a riot. By this time Hendon and the king were hopelessly separated from each other and lost in the rush and turmoil of the roaring masses of humanity. And so we leave them.

WHILST the true king wandered about the land (пока настоящий король бродил по стране), poorly clad (плохо одетый), poorly fed (плохо накормленный; to feed — кормить), cuffed and derided by tramps (избиваемый и осмеиваемый бродягами) one while (в одно время), herding with thieves and murderers in a jail (сидящий с ворами и убийцами в тюрьме; to herd — ходить стадом) another (в другое /время/), and called idiot and impostor (и называемый идиотом и самозванцем) by all impartially (всеми беспристрастно), the mock King Tom Canty (поддельный король Том Кэнти) enjoyed a quite different experience (наслаждался совершенно иным опытом).

When we saw him last (когда мы видели его в последний раз; to see — видеть), royalty (королевское положение) was just beginning (как раз начинало) to have a bright side for him (иметь яркую сторону для него = радовать его). This bright side went on brightening (эта яркая сторона продолжала становиться ярче; to go on — продолжать: «идти дальше»; to brighten — становиться ярче) more and more every day (больше и больше каждый день); in a very little while (за очень маленькое время) it was become almost all sunshine and delightfulness (она стала почти вся солнечный свет и радость). He lost his fears (он потерял свои страхи; to lose — терять); his misgivings faded out and died (его опасения угасли и умерли); his embarrassments departed (его затруднения ушли), and gave place to an easy and confident bearing (и дали место легкой и уверенной манере держать себя). He worked the whipping-boy mine (он выработал шахту мальчика для битья = он получил всевозможные сведения от него) to ever-increasing profit (к /своей/ постоянно увеличивающейся выгоде; ever — все время; to increase — увеличиваться).

He ordered my Lady Elizabeth and my Lady Jane Grey into his presence (он приказывал = призывал миледи Элизабет и миледи Джейн Грей в свое общество) when he wanted to play or talk (когда он хотел поиграть или поговорить), and dismissed them (и отпускал их) when he was done with them (когда он заканчивал с ними: «он был сделан с ними»; to do — делать), with the air of one (с видом человека: «одного») familiarly accustomed to such performances (хорошо привыкшего к таким действиям). It no longer confused him (это больше не смущало его: «не дольше») to have these lofty personages (чтобы эти горделивые персоны) kiss his hand at parting (целовали его руку при уходе = прощаясь).

He came to enjoy (он пришел к тому, чтобы наслаждаться) being conducted to bed (тем, чтобы быть провождаемым к кровати) in state at night (торжественно ночью; state — пышность), and dressed (и одетым) with intricate and solemn ceremony (с запутанной и торжественной церемонией) in the morning (утром). It came to be a proud pleasure (это пришло к тому, чтобы быть = это стало гордым удовольствием) to march to dinner (вышагивать на обед) attended (в сопровождении; to attend — сопровождать) by a glittering procession of officers of state (сияющей процессии государственных чиновников) and gentlemen-at-arms (и джентльменов при оружии = лейб-гвардейцев); insomuch, indeed, that he doubled his guard of gentlemen-at-arms (настолько, действительно, что он удвоил свою стражу из лейб-гвардейцев), and made them a hundred (и сделал их сотней). He liked to hear the bugles (он любил слышать рожки) sounding down the long corridors (звучащие вдоль длинных коридоров), and the distant voices responding (и далекие голоса, отвечающие), 'Way for the King (дорогу королю)!'

He even learned to enjoy (он даже научился наслаждаться) sitting in throned state (сидением на троне) in council (в совете), and seeming to be something more (и казаться = притворяться быть чем-то бóльшим) than the Lord Protector's mouthpiece (чем рупором лорда-протектора = что он не только повторяет его слова). He liked to receive great ambassadors (он любил принимать великих послов) and their gorgeous trains (и их великолепные свиты), and listen to the affectionate messages (и слушать любезные послания) they brought from illustrious monarchs (которые они приносили от прославленных монархов; to bring — приносить) who called him 'brother' (которые звали его «братом»). Oh, happy Tom Canty (о, счастливый Том Кэнти), late of Offal Court (недавно из Тупика отбросов)!

He enjoyed his splendid clothes (он наслаждался своей роскошной одеждой), and ordered more (и заказывал больше = еще); he found his four hundred servants too few (он нашел своих четырехсот слуг слишком малым количеством; to find — найти) for his proper grandeur (для подобающего ему величия), and trebled them (и утроил их). The adulation of salaaming courtiers (лесть приветствующих /его/ придворных: «говорящих ‘селям’») came to be sweet music to his ears (пришла быть = стала сладчайшей музыкой). He remained kind and gentle (он оставался добрым и ласковым), and a sturdy and determined champion of all (и непреклонным и решительным защитником всех) that were oppressed (кто был угнетен), and he made tireless war (и он вел неутомимую войну; to tire — утомлять(ся), уставать) upon unjust laws (против несправедливых законов); yet upon occasion (а при случае), being offended (будучи оскорблен), he could turn upon an earl (он мог повернуться к графу), or even a duke (или даже к герцогу), and give him a look that would make him tremble (и дать ему = направить на него такой взгляд, который заставил бы его задрожать). Once (однажды), when his royal 'sister' (когда его царственная сестра), the grimly holy Lady Mary (мрачно благочестивая леди Мэри), set herself to reason with him against the wisdom of his course (принялась убеждать его против мудрости его политики = спорить с его политикой; to set to — приняться за) in pardoning so many people (прощать так много людей) who would otherwise be jailed (которые иначе были бы заключены в тюрьму), or hanged, or burned (или повешены, или сожжены), and reminded him (и напомнила ему) that their august late father's prisons (что тюрьмы их покойного августейшего отца; late — покойный) had sometimes contained (подчас содержали) as high as sixty thousand convicts (так много как = до шестидесяти тысяч осужденных) at one time (в одно время), and that during his admirable reign (и что в течение его достославного правления) he had delivered seventy-two thousand thieves and robbers over to death (он предал 72 000 воров и грабителей смерти; to deliver over — предать, передать; to deliver — доставлять) by the executioner (через палача), the boy was filled with generous indignation (мальчик был наполнен благородным негодованием), and commanded her to go to her closet (и приказал ей идти в свою каморку), and beseech God (и молить Бога) to take away the stone (забрать: «взять прочь» камень) that was in her breast (который был в ее груди), and give her a human heart (и дать ей человеческое сердце).