Андрей Степанов: Сказки не про людей

Тихо было у пруда, никого там не было. Только две черные собаки лежали у самой воды, положив серьезные морды на лапы, и молча глядели на него сквозь совершенно лишние в это время суток темные очки.

— Ну что, малыш, — услыхал шайтан голос с неба, — тяжело тебе?

— Тяжело, амир, — кивнул Бобо.

— А ты на нее не сердись, на дочку. Она этого кота еще в детстве полюбила. Фильм про него был, мы всей семьей смотрели в бункере. Как увидела его Лейла — так сразу и полюбила. Папа, говорит, это демон моей мечты. Я тебя не стал тогда расстраивать, а то бы ты на Западный рынок лететь не захотел. Да, любовь…

И великий Шаддад вздохнул в микрофон.

— А откуда у него столько силы собралось? — спросил Бобо.

— Так ведь Ёшкин же кот! Его теперь все призывают, на всех рынках, с утра до ночи, ты разве не слышал? И сила его потому с каждым днем прибывает. Скоро сильней, чем сам знаешь кто, станет. Мода на него. А еще у него другое имя есть, тайное… Но это — тссс, секрет.

Теперь вздохнул Бобо. Он подумал о том, что его-то самого люди никогда так призывать не будут. Попробуй выговори: «Нурбобо Бобоназаров». Да что теперь об именах говорить! Никогда не наскучит Лейле красавец-кот, никогда не полюбит она маленького шайтана. Теперь одна дорога…

Бобо выпрямился и сказал, не отрывая глаз от пруда:

— Повелитель, у меня важный вопрос возник. Ты не мог бы мне в последний раз свое милосердие оказать, а? Очень прошу тебя: позови собачек к себе в бункер минут на десять.

— Э… Погоди топиться. Сейчас поможем твоему горю, утешение найдем. Ты ведь тоже награду заслужил. Во-первых, я тебе даю сразу шестую категорию. Держи кисточку!

И прямо к копытам шайтана упала небольшая серебряная кисть. Бобо равнодушно подобрал ее и сказал:

— Служу Восточному рынку. Но только на что она мне теперь? Нет, все равно не жить мне, амир.

— Э… Погоди. Еще самое главное впереди будет. Ну-ка, скажи мне, сынок: есть ли у тебя мечта?

Бобо хотел сразу же «нет» сказать и уже голову к столбу, где камера висела, поднял, но тут увидел над этим столбом яркие радужные звезды — и сразу осекся, смолк, словно язык проглотил. Молча смотрел он на звезды, а в голове вдруг имя ночи возникло: Лейла.

— Только одна мечта осталась, амир, — ответил наконец Бобо. — Хочу еще раз на дальние звезды вблизи посмотреть, как раньше.

— Вот, я так и думал! Сказано — сделано. Будут тебе звезды. А ну-ка — Харик, Марик, не спать! Подарок сюда тащите!

Псы лениво поднялись, потянулись и потрусили к сараю, стоявшему у самой воды. Когда они зашли в этот сарай, оттуда вдруг донесся такой нечеловеческий рев, что Бобо сразу мечтать перестал и даже присел от страха. Немного погодя собаки вышли из дверей, пятясь задом. В зубах у них была уздечка, за которую они тянули маленького серого ишака. Ишак упирался всеми четырьмя ногами в землю и время от времени ревел, как сирена.

— Вот он, гордость наша! — в голосе Шаддада звучала настоящая нежность. — Ну разве не красавец?

— Ты про кого говоришь, милосердный? — изумился Бобо. — Не про этого ли ишака?

— Э… Ты думаешь, это простой ишак, да? Нет, это не ишак, это сам прогресс на четырех ногах! Ишак этот на реактивной тяге. Третью космическую скорость с одного удара за семь секунд развивает, ты представляешь?

— Прости мое невежество, о амир, но я таких слов не понимаю.

— Ну, летучий он, на нем к звездам лететь можно. Быстро летишь, как молния. И никто тебя не догонит, даже сам Джибрил. Потому что ишак этот ре-ак-тив-ный. Понимаешь ты или нет?

— Нет, не понимаю, амир.

— Ну ничего, взлетишь — сразу все поймешь, как только уши заложит. А ну-ка скажи — доволен ты подарком?

— Да умножатся капиталы повелителя от каждого проявления его щедрости… — пробормотал Бобо.

Он подошел к ишаку и погладил его по шее. Ишак сразу прекратил реветь, шевельнул ушами и стал смирно.

— Вот, видишь, сразу хозяина почувствовал, — обрадовался Шаддад. — А может, он потому такой смирный, что на тебе сегодня Насреддин надет. Ну, давай, давай! Садись!

— А как он заводится, ишак этот? — спросил Бобо.

— Как все ишаки, промеж ушей заводится.

— А чем его заводить?

— Хвостом бей, не ошибешься.

— А тормозить?

— Тоже хвостом. Сопло ему затыкай. У тебя теперь кисточка есть, больно не будет.

Бобо подумал еще немного, а потом решительно прицепил к хвосту серебряную кисточку. Он хотел уже было сесть на ишака, но вдруг остановился и спросил:

— Амир, а почему на этом ишаке нельзя было на Западный рынок лететь?