Андрей Степанов: Сказки не про людей

Люди зашумели.

— Да что он говорит такое! — схватился за голову Бобо.

— Ты что, глухой? — удивился стоявший рядом почтенный старичок. — Вот я глухой, но все хорошо слышал. Милосердный повелитель сказал так: всех котов за шкирку — и гусул. Ой, что будет… Ну, давайте за работу, кто в бога верует…

Но не успели правоверные потянуться к груде камней, предусмотрительно наваленной возле помоста, как случилось неслыханное.

Прежде, чем в Шаддада полетел первый камень, на помост прямо с неба рухнул огромный рыжий кот. Он мягко приземлился на все четыре лапы, нахально оглядел низкорослых гномов, поднял хвост и сделал в их сторону совершенно недостойный жест. Увидев такое бесчинство со стороны животного, все шестнадцать стражей как по команде развернулись и жахнули по коту своими топорами. Но кот в самый момент удара подскочил, как мячик, ухватился лапой за петлю на виселице — и завис. Топоры глубоко ушли в деревянный настил, и эшафот сразу стал похож на ощетинившегося ежа. Гномы тужились, пытаясь вытащить свое оружие. Кот же, не теряя ни секунды, оттолкнулся лапой от виселицы и, держась за петлю, стремительно описал над их головами два широких круга. Потом он резко сузил круги и вдруг, мелко-мелко притоптывая, пробежался по головам гномов, как по булыжной мостовой.

Все было кончено в одно мгновение: стражи революции повалились друг на друга, как пластмассовые солдатики, а на помосте осталась одна только ванна с остолбеневшим джамахером.

Кот легко спрыгнул с виселицы. Оказавшись рядом с Мишей, он проделал совсем удивительную штуку: встал на задние лапы, вытянул вперед правую переднюю и сделал вид, что засучивает на ней рукав. Никакого рукава у него, конечно, не было, но кошачья лапа прямо на глазах у Бобо вдруг превратилась в мускулистую руку совершенно человеческого вида. Этой ручищей кот цапнул скользкого муддариса поперек туловища, тут же перехватил его за ноги, мощно раскрутился — и отпустил несчастного прямо в небо.

Духовный лидер, растопырив руки и ноги, понесся к звездам.

— Ай-бла-ад!!! — донесся до толпы его замирающий крик.

Земля дрогнула.

Правоверные бухнулись на колени и задрали бороды к небу.

Растопыренное Мишино тело, описав сложную фигуру, перевернулось в высшей точке и понеслось вниз, к земле. Казалось, еще секунда — и самозваный джамахер вдребезги разобьется о собственную ванну. Но не судьба была ему пасть на землю. Словно молния ударила вдруг в это тело: почти у самой земли его стремительно, как птица бабочку, подхватила молниеносная распущенная женщина в золотом шлеме. Подхватила — и тут же взмыла ввысь, в раскаленное синее небо.

А немного погодя в ванну откуда ни возьмись гулко шлепнулась большая желтая жаба. Она высунула ошарашенную морду из воды, моргнула и жалобно квакнула.

Освободившийся Шаддад потирал онемевшие от веревок руки.

Правоверные молчали, продолжая глядеть в пустое небо, где медленно распускался легкий росчерк стремительной птицы.

Не смотрела вверх только прекрасная Лейла. Все это время не отрывала она глаз от героического кота, и в этих сияющих под паранджой глазах читал шайтан духовным взором приговор своей бедной любви.

Но вот, наконец, растворился в небе след могучей демоницы. И тогда сладкая Лейла шагнула вперед и крепко взяла Ёшкина-кота под могучую и надежную человеческую руку.

— Папа, познакомься, пожалуйста, — сказала она амиру. — Это твой будущий зять.

— Да вижу я, вижу… — проворчал Шаддад, все еще потирая руки. — Ну, здравствуй, архидемон! Спасибо тебе.

— Да ладно, чего уж там, — скромно ответил кот. И тут же добавил: — Спасибом не отделаешься.

— Э… Ну, ладно, потом посчитаемся. Я тебе кисточку дам золотую, как у льва. Ну, что же вы молчите? — обратился Шаддад к правоверным. — Кричите: да здравствует наш новый замдиректора Ёшкин-кот!

До самого утра праздновали люди и бесы Восточного рынка чудесное избавление от нехорошего муддариса. А когда поднялась над рынком полная луна, то стало казаться, что и Небесный Базар радуется земной победе. Как-то по-особенному танцевали в эту ночь ангелы, веселыми кругами нарезали пространство стаи демонов, солидно приплясывали на месте тяжелые планеты и радугой переливались надо всем далекие звезды. Только одна душа во всей Вселенной не чувствовала ни малейшей радости: не было в ту ночь в мире никого несчастней, чем маленький шайтан Бобоназаров. Не осталось ему теперь места ни на Восточном рынке, где празднует свою победу новый замдиректора, слава ему, ни на Западном, где и жить-то не стоит, тьфу на него, ни в звездных просторах, где караулит опальных великий Джибрил, да не скажет о нем никто дурного слова. Не осталось шайтану места в мире, и потому медленно и печально брел он топиться к пожарному пруду.