Анна Михалевская - 13 сказок про любовь

Не под силу активному участнику современной жизни просто так сесть и задуматься над механизмом работы волшебной палочки, а уж представить то, что три сокровенных желания могут взять и с бухты-барахты исполниться, уж совсем страшно.

Вот и чураются люди сказочников, их волшебных историй-сказок, а вместе с ними и возможности воплотить свои "иллюзии" в жизнь, оставляя все это на попечение своим бесстрашным и всемогущим отпрыскам. Но только ведь сами не замечают, как давно уже живут по сказочным канонам, как их жизни разворачиваются в рамках сказочных сценариев, как они упрямо занимают одни и те же роли золушек и карабасов-барабасов, наивно представляя себя секретаршами и директорами.

Было бы неправильным сказать, что мир золушек и карабасов-барабасов нехорош и скучен. Нет, это не так. Но представьте себе Золушку, которая никогда не станет Принцессой, а Карабаса всю жизнь понукающего куклами. Каким-то образом, бессознательно взвалив на себя сказочные сценарии, большинство людей так же бессознательно убрали оттуда самое важное, что может быть в сказке- идею волшебства. Получается, что, дойдя до момента чудесного превращения бедного в богатого, нищей в принцессу, злодея в добряка, мы как плохая компьютерная программа, даем сбой и, перегружая систему, начинаем снова кропотливо выстраивать себе путь к волшебной метаморфозе, чтобы в очередной раз ее безрассудно отвергнуть.

Итак, ситуация такова, что оказавшись запрограммированными на определенный сценарий (выбранный еще в детстве, заимствованный преимущественно из сказок, мифов и т. д.), мы почему-то не в пример тем же сказочным героям не были запрограммированы на саморазвитие и творчество. Хотя можно предположить, что развиваться человека никакими программами не заставишь- тут действенна только собственная свободная воля.

Ну что ж, для всех желающих развиться из Золушки в Принцессу и из злобного Гудвина в Мудрого Волшебника всегда остается беспроигрышный вариант- самому стать сказочником и сочинить про себя новую полноценную сказку с улучшенным сценарием. Да, придется снова почувствовать себя Иванушкой Дураком, или немного померзнуть в лягушачьей шкурке на болотной кочке. Совершенно очевидно, что не раз надо будет напрячься и обхитрить Бабу Ягу и поверить в разные там небылицы типа ковра самолета и сапог-скороходов (захочется ведь выжить, а не прозябать вечность в царстве у Кощея- ему-то все равно, он Бессмертный). А драконов сколько перебороть еще надо будет- и тех, что снаружи, и тех, что внутри, и с виду симпатичных, и уродливых зеленых чешуйчатых, — сразу всех и не сосчитаешь. Я уже помалкиваю про упырей, русалок-соблазнительниц, леших, гномов и соловьев-разбойников- с этими жизнь заставит расправляться одной левой.

Но и это еще не все. Самое трудное- научиться добрые дела делать. Бороться со злом мы еще как-то умеем, да что там говорить, нас почти было научили и за мир бороться. А вот когда зло уже в конвульсиях бьется на глазах у гордого победителя, тут главное успеть что-то этакое доброе ввернуть- то ли маленьких дракошек в примерные помощники общества воспитать, то ли Бабу Ягу заставить камни в продукты вкусные превращать, сирен в оперу определить, а Соловья-разбойника- за птичками ухаживать и путникам дорогу свистом указывать. Тогда и сказка, глядишь, другая получится, веселее что ли, радостнее.

Не верю! — скажете вы. Но на каждого Берлиоза найдется свой Воланд, который сверкая разноцветными глазами, обязательно произнесет сакраментальную фразу про воздаяние по вере, и тут уже вам снова придется выбирать, катиться ли вашей голове по промасленным трамвайным рельсам или лететь вслед за Бегемотом.

Долго ли, коротко ли, умеючи ли, играючи ли, в настроении или без, шел одинокий Путник по дороге, расстелившейся темной змейкой среди бело-желтых весенних полей, зеленых дубрав, волшебных искрящихся ручьев и порхающих над всем этим бабочек. Путник был одет в белые одежды; за плечом у него пряталась дорожная сума со всем необходимым, то есть совершенно пустая, из которой, однако, по мере надобности можно было вытащить все что угодно; его шаг был абсолютно беззаботным и вместе с тем уверенным, один глаз серым и печальным, другой — голубым и насмешливым. Так он и шел, то приближаясь, то удаляясь от больших и маленьких городов со всеми их жителями и чудесами.

И вот однажды….. "И вот однажды", — подумал наш Путник, — "однажды я приду в тот город, где я смогу жить как все люди". Не то чтобы ему было плохо жить не как все люди, но он всегда любил учиться тому, чего раньше не умел. В предвкушении новых впечатлений наш герой сощурил свои разноцветные глаза и вгляделся вдаль, причем правый глаз смотрел с радостным нетерпением, а левый немножко недоверчиво и рассеяно. Да и, честно говоря, были на то причины. На горизонте поднимал свои шпили новый город, незнакомый город, город со множеством неизведанных улиц и закоулков, домиков и домишек, город, коты которого еще ни разу не разбегались, пугаясь незнакомых шагов Путника, а собаки ни разу не принюхивались к его суме в надежде разделить с ее хозяином завтрак. Путник подходил все ближе и ближе к резным воротам города, постепенно превращаясь из Путника в Гостя.