Третьяков Федорович - Андрейка и лодырь Ромашка

– И высоко подтянулся? – с интересом спросил Андрейка.

– Нет… – вздохнул Читака. – Даже ноги от земли почему-то не отрываются… Наверное, притяжение земли сильно действует… А тут они пришли… – Читака показал на Алеху с Моськой. – Я им говорю: вы меня немного подтяните, вон до той ветки, дальше я сам… Они меня подтянули, я взялся покрепче, говорю: «Бросай!» Они бросили, а я веревку не удержал, она поехала, я и загремел по сучкам…

– Эх ты! Никакое тут не притяжение, а трение обыкновенное! – указал Андрейка, в чем их ошибка. – Блок, он с колесиком бывает! Колесико нужно, с желобком, через который веревка движется… А так – трение сильное…

– Небось как веревка поехала, сразу трение твое куда-то подевалось… Я и потянуть как следует не успел, а уж головой об землю – бряк!… – возражал Читака, но с Андрейкиным советом согласился: – Как выздоровеет нога, нужно будет такое колесико найти, приделать повыше и еще попробовать…

– А ты где был? – спросил у Андрейки Алеха. – Мы тебя везде искали…

– Пока вы тут с деревьев падали, – похвастался Андрейка, – я с одним чапаевцем подружился!

– С каким чапаевцем?

– Настоящим, каким же еще! Который белых с Чапаевым рубил в разведке конной… Он там старшего фуражира чин имел!

– Чего клеишь? – не поверил Моська. – Купить хочешь? Чапаевцы когда жили? Сколько времени прошло? Ты бы еще сказал – шведов рубил с Петром Первым под Полтавой!

– Клею, да? – набросился на него Андрейка. – А рубить шашкой ты умеешь по правилам? Думаешь, начал махать, и все, да? Это – намахаешься и рубить не годишься: она тяжелая, шашка-то… Тоже – бурка вот: неуклюжая она, каляная – для бою неудобная…

И Андрейка показал друзьям правила настоящей чапаевской рубки. После этого ему все поверили. Ясное дело: то ничего не знал про рубку, а то вдруг откуда-то знает…

И начали наперебой выспрашивать:

– А усы у него здоровые?

– Да не очень…

– А сабля есть?

– Может, и есть… дома. Я постеснялся спросить… Нельзя же с первого разу приставать: покажи саблю или еще что… Я заметил в окошко: что-то там на стенке поблескивает такое… но не разобрал… Со временем покажет! Может, даже из маузера даст пострелять!

– А ты к нему еще пойдешь?

– А как же? Мы с ним здорово подружились!

– А нас возьмешь? Андрейка подумал и согласился:

– И вас можно… Под предлогом тимуровцев. Когда тимуровская команда была, вот дураки-то м-ы были! Свой живой чапаевец тут жил, а мы ходили, ко всем приставали: не нужно ли вам чего поделать? Да еще никто не хочет…

– Ну их! – с отвращением сказал Моська. – В Макуревке одна тетка говорит: пасите, ребята, мою корову… Мы взяли и повели. А чего вшестером одну корову пасти? Макуревские – хитрые: паси, говорят, сперва ты, а мы сменим!… Ушли купаться, я начал пасти… Пас, пас… Она траву ест, а я так сижу… Надоело, нашел, где трава побольше, привязал к дереву, тоже пошел купаться… А тетка приходит в обед доить и давай: корова не наелась! А откуда она узнала? Корова ей скажет? Она же коровьего языка не знает, правильно я говорю? Я разозлился, больше не стал, ну их! А у чапаевца есть что работать?

– У-у-у… там дел всяких! – расписывал стариковское хозяйство Андрейка. – Делать не переделать! Все развалено!

– А крыша какая? – спросил Алеха. Недавно они с отцом перекрывали дом, и с тех пор он, как знаток, любил осматривать все крыши и критиковать, как они сделаны: где плохо покрыто, где хорошо, что нужно еще подделать… Всем надоел с этими крышами!

– Я не заметил…

– Самое главное, а не заметил?… – удивился Алеха. – Если у него есть новое железо, то мы могли бы ему крышу починить… Я бы резал, гнул, а вы – на подхвате… Я ведь ничуть не хуже отца научился…

– Опять ты со своими крышами! – закричал Моська. – Прямо жизни нет!…

– Дрова валяются под забором, – продолжал Андрейка перечислять неполадки в стариковском хозяйстве. – Некому их напилить, наколоть… Он один живет, некому помочь… Племянница кое-когда приходит, только – ух, и злая: все шумит да ругается! Знаете кто? Стрелочница, что за нами гналась, когда по рельсам бегали, она!

– Во-он кто-о… – оробел Алеха. – Тогда я лучше не пойду… Не люблю связываться…

– Да не бойтесь! Я с ней уже виделся: поговорили, все честь честью… Она даже не сердится. Оказывается, она думала, что мы приходим гайки отвинчивать… ну я ее переубедил! Она – ничего… Да ее, может, и не будет… Все некогда ей, с поездами никак не управится: идут и идут без всякого конца…