Третьяков Федорович - Андрейка и лодырь Ромашка

Это было подходяще: ведь по кролику можно и про петуха догадаться, не говоря уж об утке!

– А он не рассказывал, как получается? Куда он его предварительно прячет?

– Нее… Они с Николкой всегда закрывшись репетируют. А то, говорят, неинтересно будет смотреть…

– А меня нельзя провести?

– Не-е… Чужих, которые здесь не записаны, нам приводить не велят! А то не поймешь: кто из лагеря, а кто так пришел… Неразбериха выйдет! А сегодня еще и Полина дежурит, знаешь ее?

Свою землячку Полину Андрейка очень даже хорошо знал: тетка молодая, здоровенная, как богатырь, и самая шумливая во всем Шапкине! Раньше она работала санитаркой в больнице, а потом уволилась за то, что любила всем врачам указывать и распоряжаться, а они ее не слушались… Теперь поступила сюда, и по всему лагерю ее голос раздавался: над ребятами командует, ругается и даже иногда дерется, когда настоящие воспитатели не видят. Будто не знает, что у нас в государстве детишек бить не позволено! Но они на нее и не думали жаловаться, считая женщиной хотя и грубой, но безвредной. Тем более, что она дралась почти всегда за дело…

– А меня она ненавидит! – пожаловался Андрейка. – Считает хуже последнего шпиона!

– Почему?

– Да я ее испугал! – сообщил Андрейка. – И даже чуть не взорвал из ключа! Ключ мы нашли толстый, а внутри пустой – самый годный для стрельбы!… Натолкли туда серы от спичек, почти целый коробок исчистили – там такая дырка была глубокая, ужасно должно стрельнуть!… Веревочку, гвоздь…

– Знаем, знаем! – торопили его ребята, показывая, что и сами являются неплохими специалистами по стрельбе из ключей.

– Ударять я лично взялся!… А дом избрал угловой, где фундамент крепкий… Ахнул! А она из-за угла и выйди!

В самый тот момент, как ахнуло и взорвалось! Прямо перед ней взорвалось, у меня в руке только веревочка осталась… Ключ был плохо, сделан, да и серы мы переложили, чтоб громче вышло.

– А она?

– Я не видал! Меня самого оглушило, и я убежал, с веревочкой вместе… А она подумала, что я нарочно ее поджидал. Как Алеха с Моськой бежали, не заметила, решила, что я один все. С тех пор стала какая-то нервная… и отовсюду меня теперь прогоняет. И от вас, наверно, тоже будет прогонять… – печально закончил Андрейка.

– Да чего там интересного? – утешал его Андрейка Блин. – Подумаешь, артисты… Ну, на шпагах дерутся… На шпагах мы сами получше можем… Только хороших шпаг нету… Мы бы лучше с тобой в овраг сходили!… Статую, например, играет Кенгура…

– Та… лабуда все! – подтвердил Тарас.

– Какая Кенгура? – не понимал Андрейка.

– Мальчишка там один, тюковский… – пояснил Сережка Просто. – Он кенгуру назвал кенгурой, за это его и прозвали… Статуя там должна стоять в саду, где все происходит…

– А что она делает?

– То-то и оно, что ничего! Под самый только конец ее спросят, а она головой кивнет, и все! А хвалился! Подумаешь, какого ему Фантомаса доверили! Десять дней подготовлялся! Мол, моя роль самая трудная: нужно ни разу не пошевельнуться…

– Еще брешет, – припомнил Тарас, – шо простой артист израсходывает сто процентов энергии, а статуя чи сто пять, чи сто десять… ей трудней всего не пошевельнуться, особенно лицом… От гад!…

– Чепуха! – согласился Андрейка.

– Конечно! Мы ему говорили: чего тут такого? Стой да стой! А он: «Вы не понимаете в искусстве! Тут колоссальная нужна выдержка!» Мы спрашиваем: «А если муха на лицо сядет или комар?» – «Вытерплю!» Мы уж хотели побольше мух наловить, напустить там, да раздумали: лови их…

– Мухи не помогут! – сказал Андрейка. – Пока их ловят да в коробке они насидятся… разве им до статуй будет!…

И тут его осенила прекрасная мысль:

– А если вы меня проведете мимо Полины, чтоб там тоже сидел… я его рассмею!

– Как?

– А вот… – Андрейка скривил лицо, стараясь, чтобы выходило посмешнее, но без зеркала сам не увидишь, как там получается, и он предупредил на всякий случай: – Это так… Пробная, без подготовки… А могу смешнее! Когда сосредоточусь… Нужно сосредоточиться…

– Ни… – покачал забинтованной головой Тарас. – Не засмеется…

– Попробовать можно! – поддержал Андрейку Сережка Просто. – А вдруг? Ну-ка, покажи как-нибудь по-другому…

Андрейка перекривился на другой манер.

– Ни! – сказал Тарас.

– Для вас не очень смешно, потому что вы уже знаете! – убеждал их Андрейка. – А ему будет неожиданно… Еще как засмеется! Подумаешь, Кенгура какая-то… Не таких рассмеивали!

– Статуе полагается с закрытыми глазами быть… – сомневался Сережа Барсук.