Марианна Цветкова - Чудеса на магической неделе

– Червяки в них с глазами. Вот недогадливый какой! – Аля воздела глаза к небу, вернее, к потолку землянки, в котором были проделаны два окошка, затянутые прозрачной плёнкой. А за окнами действительно синело небо, проплывали белые облака и покачивались два беличьих хвоста и, кажется, один заячий.

– В моем супе нет червяков, – невозмутимо ответил ухарь.

– Это ещё надо доказать. А что на второе?

– Гусеницы, фаршированные бузиной, пареная лягушачья икра и хвойный салат.

– А что на компот? – упавшим голосом спросила Аля.

– Ух, на компот сегодня берёзовый сок со сладкими жуками-короедами.

– Налей мне, пожалуйста, немного сока, только без короедов, если можно.

– Но это же самое вкусное!

– Спасибо, оставь себе, – бяка чуть не плакала. – Ну и денёк выдался. Мало того, что предала лучшая подруга, так вдобавок ещё обед невкусный.

Аля сняла с гвоздика на стене ожерелье из сушёной рябины, присела на пенёк возле деревянного стола и принялась уныло грызть кисло-горькие ягоды.

Все стены подземной кухни были украшены заготовками на зиму: гирляндами репчатого лука, сушёных грибов, ягод и кореньев. В массивном буфете стояли баночки с маринованными жуками и пузатые глиняные чашки, из которых пить чай гораздо вкуснее, чем из обычных.

На стенах висели половники и ситечки, полки и полочки с горшками, кастрюлями, ковшиками, коробочками и прочими вещами, совершенно необходимыми любому повару. А в гигантском мешке в углу что-то подозрительно шуршало и шевелилось.

Ухарь Вилли поставил перед Алей берёзовый сок, налил себе в тарелку дымящегося ароматного супа и молча принялся за еду. Но стоило ему проглотить одну ложку, как Аля залпом осушила свой стакан и выпалила:

– Да я эту Ваську к людям в зоопарк сдам – пусть себе головы ломают, что это за зверь!

Вилли ухнул, задумчиво потеребил мохнатый затылок, искоса взглянул на Алю и спросил:

– Что-то случилось? Ты какая-то не такая.

– Случилось! – отчаянно размахивая лапами, Аля поведала Вилли о своей встрече с Василисой.

Вилли невозмутимо ел суп. Вопреки ожиданиям бяки, он, казалось, нисколько не удивился и не расстроился. Он лишь повёл овальными розовыми ушами и сказал:

– Ух, не обращай внимания. Васька всегда была такая. Ей нельзя доверять. Она – бяка.

– Но и я ведь тоже бяка! – справедливо заметила Аля.

Вилли задумался.

– Ух, ты другая, – изрёк он наконец. – А про Большой Совет Васька врёт, я уверен. Туда приглашают только самых-самых, а уж она-то точно не самая-самая.

– Но она вела себя так нагло, как будто бы её и вправду ждали на Совете. К тому же, – Аля с опаской оглянулась и перешла на шёпот, – вчера я два раза встречала её в лесу вместе с Верховной. Что у них за дела? А вдруг Верховная учит Ваську колдовать?

От этой мысли Але просто худо стало: ведь она сама так мечтала заниматься магией…

– Ух, может и так, – задумчиво произнёс Вилли – Васька такая проныра…

– А тебе не кажется, что в последнее время в Бякандии что-то неладно? – продолжала Аля шёпотом. – Как будто что-то затевается, что-то носится в воздухе. Тёмное, нехорошее. По-моему, сегодня вечером что-то должно случи…

«А-а-а… А-а!..», – завопила вдруг бяка.

Раздался странный звук, похожий на чих, и Алю подбросило вверх до самого потолка. Лишь приземлившись на пол, она поняла, что произошло.

А произошло крайне неприятное событие: пенёк, на котором она только что сидела, приоткрыл правый глаз, настоящий жёлтый глаз в зелёную крапинку. Над глазами нависали древесные грибы-паразиты, возле ноздрей болталась паутина, по которой бегал испуганный паук. Видимо, паук случайно забрался пню в нос, вот тот и чихнул.

– Разговорчики? – ехидно проскрипел Старый Пень. – Придётся рассказать о вашем поведении Верховной.

– Но мы же ничего не говорили, мы же вообще молчали, – затараторила Аля.

– Ух, и спали… – неуверенно добавил Вилли.

– Попались, теперь вам не отвертеться, я всё видел и слышал. – Старый Пень фыркнул, слизнул с носа паутину длинным зелёным языком и проглотил паука. – Вы мне никогда не нравились. Сегодня же доложу Верховной о вашем заговоре.

– О каком ещё заговоре? – дрожа от страха завопила Аля. Но пень уже исчез. На месте, где он только что стоял, не было ничего. Пустота, воздух. Только на полу расплылось грязное пятно.

– Куда ты меня усадил! – набросилась Аля на Вилли. – Ты что, не помнишь, сколько у тебя табуреток?