Марианна Цветкова: Чудеса на магической неделе

– Я тебе покажу собрался – разобрался! – завопила Аля, потрясая кулаками. – С кем же я буду танцевать бяк-бяк? А как же наша дружба, наши мечты?

Васька усмехнулась и нагло выставила вперёд мохнатую лапу.

– Послушай, Аля, ты давно в зеркало смотрелась? Знаешь, какая ты стала худая? Между прочим, да будет тебе известно, бяки толстеют не от еды, а от подлостей и хулиганства. Вот хоть на меня посмотри!

И Васька с гордостью похлопала себя по упитанным бокам.

– Мой тебе совет, Аля, – сказала она важно, – возьмись за ум. Будешь добренькой – скоро от тебя кожа да кости останутся. Ну ладно, некогда мне тут с тобой… Я очень спешу. Меня уже заждались на Большом Совете.

И Васька исчезла в зарослях. Некоторое время вдали ещё хрустели ветки, а потом всё стихло.

– Не ври! – опомнилась Аля. – Да кто тебя пустит на Большой Совет!? – закричала она вдогонку.

Совершенно расстроенная, бяка побрела прочь.

В лесу было гораздо прохладнее, чем на поляне, и звуки из чащи доносились совсем другие: жужжали мухи, поскрипывали стволы деревьев, где-то поблизости журчал ручей. Аля тяжело вздохнула и внезапно ощутила страшную усталость – ещё бы, не каждый день нападает Альбинос и предаёт лучшая подруга. Но испортить бяке настроение не так-то просто. Дойдя до ручья, Аля присела на корточки так, что острые коленки оказались выше её всклокоченной головы, зачерпнула ладонями прохладную воду и с любопытством уставилась на своё отражение.

Всё как обычно – пушистая бежевая шерсть, крупные треугольные уши. В тени густой листвы рассмотреть цвет глаз было невозможно, но Вилли говорил, что они цвета молодых сосновых иголок, к тому же очень хитрые. Из-за спины показался длинный гибкий хвост с кисточкой на конце.

– Может, я и похудела, – решительно сказала Аля. – Зато не предаю друзей. Но я наказываю их за предательство. Мщу и караю. Эта бесстыжая Васька у меня ещё попляшет! Сейчас же пойду и расскажу обо всём Вилли. Вместе мы обязательно что-нибудь придумаем. Ёх-хо! Я покажу этой Ваське, где раки зимуют!

В этот момент Аля даже не предполагала, насколько это окажется сложно.

Ухарь Вилли жил в просторной двухкомнатной норе со всеми удобствами. Главным же её удобством была настоящая печь, на которой почти всегда что-то булькало и шкворчало. Вилли очень любил готовить, а Аля обожала вкусно поесть. К сожалению, их вкусы в еде совпадали крайне редко.

Ещё за десять шагов до норы бяка почувствовала аппетитный запах, витающий над землёй: Вилли вывел трубу из норы прямо на поверхность. На запах его стряпни возле трубы собиралось мелкое зверьё со всей округи, а иногда приходили даже существа – бяки, фефёлы, задохлики .

Аля принюхалась. «Похоже на ореховое пюре с медовым соусом», – подумала она. Нетерпеливо отодвинув лапами двух белок, уткнувшихся носами в трубу, бяка забарабанила по ней хвостом.

– Эй, Вилли, открой, это я!

Прошло немало времени, прежде чем над травой поднялось нечто вроде люка и наружу высунулось как всегда немного сонное лицо Вилли. Внешне Вилли немного напоминал бобра, но назвать ухаря бобром означало нанести ему страшное оскорбление. В отличие от Али, ухарь очень следил за своей внешностью и был страшным чистюлей. Густая серо-буро-малиновая шерсть Вилли блестела, овальные уши были чисто вымыты, ноготки на пухлых пальчиках ног и рук аккуратно подстрижены, а хвост и пышные длинные усы – расчёсаны.

– Ух, Аля, ты, что ли? – Вилли дружелюбно улыбнулся, обнажив при этом пятьдесят крупных белых зубов. Верхняя челюсть ухаря немного выдавалась вперёд, но это его нисколько не портило. Как и все ухари, Вилли довольно часто ухал.

– Это я, я! – нетерпеливо сказала Аля.

– Ух, заходи скорее, только белок не пускай, а то повадились тут! Сами-то варить не умеют, вот и ходят на все готовенькое…

– Ладно, не ворчи.

Аля быстренько спустилась по ступенькам на земляной пол и подбежала к печке, на которой стояла большая блестящая кастрюля.

– Что сегодня на обед?

– Грибной суп.

– Фу! – Аля недовольно поморщилась. – Зачем ты его сварил? Ты же знаешь, что я не ем тех, кто с глазами.

– Ух, а разве грибы с глазами? – искренне удивился Вилли, поглаживая пухлыми розовыми пальцами пышные усы.