Лемони Сникет - Предпоследняя передряга

— Здание на том берегу пруда — это отель «Развязка», — сказала она. — Приходилось ли вам бывать там?

— Нет, — ответила Вайолет. — Как-то раз родители брали нас на выходные в отель «Прелюдия».

— Да-да, — кивнул Клаус. — А я и забыл.

— Морковка на завтрак, — сказала Солнышко, с улыбкой вспомнив те выходные.

— Да, отель «Прелюдия» — очень славное место, — сказала Кит, — но отель «Развязка» — это нечто куда большее, чем просто отель. Долгие годы он был для волонтёров местом встречи, где они могли обменяться информацией, обсудить планы борьбы с врагами и вернуть книги, которые мы брали друг у друга почитать. До раскола подобным целям служило очень много мест. Ведь честные и благородные люди могут собираться практически где угодно — в книжных лавках и в банках, в ресторанах и канцелярских магазинах, в кафе и в прачечных, в опиумных притонах и на геодезических вышках.

— Наверное, прекрасные были времена, — заметила Вайолет.

— Мне тоже так говорили, — сказала Кит. — А когда мне было четыре года, все изменилось. Наше общество пошатнулось, и это было так ужасно, словно пошатнулся весь мир, и тогда все наши прибежища были уничтожены — все, одно за другим. У нас была большая научная лаборатория, но волонтёра, которому она принадлежала, убили. У нас была огромная пещера, однако ею завладела предательская фирма по торговле недвижимостью. И ещё у нас был колоссальный штаб в Мёртвых Горах, но…

— Его сожгли, — тихо сказал Клаус. — Мы побывали там вскоре после пожара.

— Да-да, — кивнула Кит. — Я и забыла. Так вот, это было наше предпоследнее прибежище. И когда был уничтожен штаб в горах, остался лишь отель «Развязка». Теперь на всей земле лишь здесь осталось место честности и благородству. — Она вздохнула и устремила неподвижный взгляд на спокойную плоскую поверхность пруда. — И стоит нам допустить малейшую оплошность — они исчезнут навсегда. Только представьте себе мир, где неукротимо свирепствуют злоба и обман!

— Представляем, — тихо сказала Вайолет, и её брат и сестра согласно кивнули.

Дети понимали, что слово «неукротимо» здесь означало «буйно и неуёмно», и с лёгкостью могли представить себе подобный мир, ведь они сами в нем жили. Со времени первой встречи с Графом Олафом вся жизнь Бодлеров была полна неукротимой злобы и обмана, и детям было очень трудно удержаться и не стать негодяями самим. Более того, обдумывая свои недавние поступки, они не были уверены, что не совершили никакого негодяйства, хотя намерения у них при этом были самые добрые.

— Когда мы были в горах, — сказал Клаус, — то нашли сообщение, которое оставил кто-то из волонтёров. Там говорилось, что Г. П. В. собирается в отеле «Развязка» в четверг.

Кит кивнула и подлила себе ещё кофе.

— Оно было адресовано Ж. С.? — спросила она.

— Да, — ответила Вайолет. — Мы решили, что за этими инициалами скрывается Жак Сникет.

— Брат? — спросила Солнышко.

Кит печально кивнула, не поднимая глаз от плюшки.

— Да, Жак был моим братом. Из-за раскола я не видела братьев много лет, и лишь недавно я узнала, что Жака убили.

— Мы были едва знакомы с Жаком, — сказала Вайолет, припомнив то время, когда опекунами Бодлеров были жители целого города. — Наверное, это известие вас потрясло.

— Опечалило, — ответила Кит, — но не потрясло. Ведь наши враги убили столько хороших людей. — Она протянула руку и по очереди погладила всех Бодлеров. — Не мне вам объяснять, как горько потерять родственника. Мне было так горько, что я решила больше никогда не вставать с постели.

— А дальше? — спросил Клаус.

Кит улыбнулась.

— Мне захотелось есть, — ответила она, — а когда я открыла холодильник, оказалось, что мне там оставили сообщение.

— Как в Главном Противопожарном Вместилище, которое мы обнаружили в горах, — сказала Вайолет. — Тот же принцип.

— Да, — подтвердила Кит. — Вас заметил другой волонтёр. Разумеется, дети, мы понимаем, вы не имеете отношения к смерти моего брата, что бы там ни написала та дура-журналистка в «Дейли пунктилио».

Бодлеры переглянулись. Они уже позабыли о Джеральдине Жюльен, журналистке, из-за которой Бодлеров постигло столько неотвратимых бедствий, — здесь это выражение означает «Сиротам пришлось пережить много опасностей, поскольку Джеральдина напечатала в газете, будто Бодлеры убили Жака Сникета, которого она приняла за Графа Олафа». Бодлерам пришлось несколько раз маскироваться, чтобы не попасть в руки властям.