Сельма Лагерлеф: Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями

В это время хлопнула дверь, и из дому с фонарем в руках выбежала мать.

— Кто это там гусей выпустил? Эй, мальчик, ты что тут делаешь? — закричала она и подбежала к Нильсу. Вдруг фонарь выпал у нее из рук.

— Нильс, сыночек мой! — воскликнула она. — Отец, отец, иди скорее! Наш Нильс вернулся.

На следующий день Нильс проснулся еще до рассвета. Он сел на кровати и огляделся. Где он? Вместо высокого неба — над ним низкий потолок. Вместо кустов — гладкие стены. Да ведь он дома! У себя дома!

Нильс чуть не закричал от радости.

И вдруг он вспомнил: «А как же Акка Кебнекайсе! Неужели она улетит со своей стаей, и я никогда ее больше не увижу?»

Нильс вскочил и выбежал во двор.

«Верно, и Мартин хочет попрощаться со стаей Акки Кебнекайсе», — подумал он и приоткрыл дверь птичника.

Мартин спал рядом с Мартой, окруженный гусятами.

— Мартин! Мартин! — позвал Нильс. — Проснись! Мартин открыл глаза, вытянул шею и зашипел.

— Мартин! Да что ты? Ведь это я, Нильс! Мартин недоверчиво покосился на него, но шипеть перестал — Мартин! Пойдем попрощаемся с Аккой! — сказал Нильс.

— Га-га-га! — ответил Мартин.

Но что он хотел сказать, Нильс не понял.

— Ну, не хочешь — не надо!

Нильс махнул рукой и один пошел к пруду.

Он еще не привык к тому, что у него такие большие руки и ноги. Поэтому он старательно обошел первый же камень, который попался ему на дороге — Да что это я! — спохватился Нильс и даже рассмеялся.

Он нарочно вернулся назад, перешагнул через камень, да еще поддал его носком башмака.

На краю деревни Нильс увидел, как из дому с ведрами в руках вышла какая-то женщина. Нильс прижался к забору. И опять рассмеялся. Ну чего ему прятаться? Ведь он теперь мальчик как мальчик.

И он смело пошел дальше.

Утро выдалось тихое, ясное. То и дело в небе раздавались веселые птичьи голоса. И каждый раз Нильс задирал голову — не его ли это стая летит?

Наконец он подошел к пруду.

В кустах испуганно зашевелились дикие гуси.

— Не бойтесь, это я, Нильс! — крикнул мальчик. Услышав чужой голос, гуси совсем переполошились и с шумом поднялись в воздух.

— Акка! Акка! Подожди! Не улетай! — кричал Нильс.

Гуси взметнулись еще выше, а потом построились ровным треугольником и закружились над головой Нильса.

«Значит, узнали меня! — обрадовался Нильс и замахал им рукой. — Прощаются со мной!»

А одна гусыня отделилась от стаи и полетела прямо к Нильсу. Это была Акка Кебнекайсе. Она села на землю у самых его ног и стала что-то ласково говорить:

— Га-га-га! Га-га-га! Га-га-га!

Нильс нагнулся к ней и тихонько погладил ее по жестким крыльям. Вот какая она теперь маленькая рядом с ним!

— Прощай, Акка! Спасибо тебе! — сказал Нильс.

И в ответ ему старая Акка раскрыла крылья, как будто хотела на прощание обнять Нильса.

Дикие гуси закричали над ним, и Нильсу показалось, что они зовут Акку, торопят ее в путь.

Акка еще раз ласково похлопала Нильса крылом по плечу…

И вот она опять в небе, опять впереди стаи.

— На юг! На юг! — звенят в воздухе птичьи голоса. Нильс долго смотрел вслед своим недавним друзьям. Потом вздохнул и медленно побрел домой.

Так кончилось удивительное путешествие Нильса с дикими гусями.

Снова Нильс стал ходить в школу.

Теперь в дневнике у него поселились одни пятерки, а двойкам туда было не пробраться.

Гусята тоже учились, чему им полагается: как клевать зерно из деревянного корыта, как чистить перья, как здороваться с хозяйкой. Скоро они переросли Мартина с Мартой. Только Юкси остался на всю жизнь маленьким, словно он только что вылупился из яйца.