Владислав Крапивин - Пироскаф «Дед Мазай»

Скорлупа была очень твёрдая. Ни трещинки.

Капитан постучал решительней. Шебуршанье усилилось. Но больше ничего.

— Нужен молоток! — решил Ефросиний Штульц.

— Злодей! — взвизгнула фройлен Дуля.

— Вы тр-лравмируте р-л-ребёнка!

Чтобы не травмировать, начали опять стучать потихоньку. Но потом сильнее. Затем ещё сильнее. Наконец Платоша, не обращая внимания на двухголосые вопли Дона и Бамбало, поднял яйцо над столом и грохнул о доски.

— Изверг! Ты убил птенчика… — простонал Бамбало.

— Живёхонек. Вон шебуршится вовсю…

— Дед бил-бил… — меланхолично произнёс сценарист Вовочка.

И Тома осенило:

— Постойте! Здесь же совсем сказочное пространство!

— Ой… ну и что? — выдохнула фройлен Дуля.

— Не стучите больше! — Том бросился в домик, где на привычной подстилке дрыхла Изольда. Ухватил на руки. Крыса недовольно дёргала усами.

— Хочешь быть героем сказки? — сказал Том.

Изольда притихла. Видимо, не знала, хочет ли. Но и не возражала.

Том вынес её, обвисшую в ладонях, посадил на стол. Катя на всякий случай взвизгнула. А догадливые Касьян и Юга зааплодировали.

— Не мешайте никто, — велел Том. А Изольде сказал:

— Ну, давай…

Изольда была понятливее обычных крыс. Она долго жила среди умных людей. И быстро сообразила, что «давай».

Она обнюхала яйцо (при всеобщем замирании). Обошла кругом. Стуча коготками, отбежала в сторонку. Повернулась к сокровищу Дона и Бамбало задом и с размаха огрела его хлёстким кожаным хвостом.

Яйцо быстро покатилось к дощатому краю. Никто не успел подхватить (или не посмел?).

«Яичко упало и разбилось»…

Разбилось на две ровные половинки.

Они аккуратно лежали на земле, и одна была пуста, а в другой…

Кто-то сказал: «Ай…». Кто-то просто охнул. Венера Мироновна пискнула от изумления. А Катя обрадовалась:

— Какой хорошенький!

Читатель решил, конечно, что все увидели страусёнка И теперь вопрос лишь в том, сколько у него было голов.

Ничего подобного! В половинке яйца, как в круглой посудине, сидел рыжий котёнок.

Это был не очень маленький котёнок, не слепой и беспомощный, а примерно месячного возраста. Он приоткрыл рот и дружелюбно сказал:

— Мя…

— Д-да, сюрприз… — произнёс капитан Поль, который был здесь самый сдержанный и невозмутимый. — Донби, как это у тебя получилось?

— Откуда я знаю?! — горестно взвыла голова Бамбало. — Я не хотел! Я… мы… хотели страусёночка…

— Какая разница? — сказал капитан Поль. — Все равно, Донби, это твой ребёнок…

— Но почему мой? — простонали обе головы. — Почему наш?

— Потому что из вашего яйца, Донби! — весело разъяснила Катя. — Из того, которое вы храбро спасли для живой природы.

— Но в нем же нет ничего стр-л-раусиного, — горестно сказала голова Дон.

— Как это нет?! — возмутился Том. — Посмотрите на шею! Такой же воротник, как у Дона и Бамбало!

В самом деле, рыжую шейку опоясывало пушистое белое ожерелье.

— Н-ну… тогда это меняет дело… — нерешительно согласилась голова Бамбало.

— Совершенно Донбин ребёнок, — подтвердила Катя (а котёнок повторил: «Мя-а…»).

— Питер, иди к папе, — сказал Том и вынул котёнка из яичной посудины. Поставил на стол. «Донбин ребёнок» покачался и сделал шаг.

— Позвольте, а почему именно «Питер»? — засомневался капитан Поль. — Может быть, лучше «Мазай»?

Том помотал головой так, что колечко заметалось в воздухе.

— Нет! «Мазай» появится сам по себе! А это Питер…

Все стали смотреть на Тома, и ему вдруг стало неуютно. Он стал шевелить лопатками и чесать друг о дружку ноги.

Касьян до сих пор невозмутимо хранил молчание, а теперь объяснил с научной точки зрения:

— Разгадка проста. Все помнят, как Том Сушкин вместе с Донби подолгу сидел над яйцом, гладил его и прижимался щекой. Все думали, что он представляет себе будущего страусёнка, а он, видимо, больше мечтал о домике тёти Полли, где живёт кот Питер (Том, не отпирайся, ты сам говорил). Колечко, как антенна, усиливала его мысли. И передавало зародышу…

— Нейрополе… — вставил Юга.

«А это что?» — хотел спросить Том, но решил промолчать.

— Да. И оно оказало влияние на зародыша, — кивнул Касьян.

— Я не знал, что так получится… — пробормотал Том.

— С этим ребёнком всегда всякие истории, — сообщила Венера Мироновна, забыв, что она уже не старшая воспитательница.

— Я больше не буду, — надул губы Том. Но, по правде говоря, он ни о чем не жалел. Питер получился замечательный. И это подтвердил юный герцог Юга Колосовско-Забодайский и Евро-Азиатский: