Ганс Андерсен - Новое платье короля (по-эстонски)

[ 29 29 Король наградил обманщиков рыцарским крестом в петлицу и пожаловал им звание придворных ткачей. ] Mõlemale petisest kangrule andis keiser ordeni, mida rüütliseisuse tõendamiseks nööpaugus kantakse.

[ 30 30 Всю ночь накануне торжества просидели обманщики за работой и сожгли больше шестнадцати свечей, - всем было ясно, что они очень старались кончить к сроку новое платье короля. Они притворялись, что снимают ткань со станков, кроят ее большими ножницами и потом шьют иголками без ниток. Наконец они объявили: - Готово! ] Enne rongkäiku tegid kavalpead öö otsa tööd. Põles kuusteist küünalt, ja igaüks nägi, et neil on keisri riietega tuline kiire. Nad tegid, nagu võtaksid kanga telgedelt maha... Nad lõikasid kääridega paljast õhku, nad õmblesid nõelaga, millel niiti taga ei olnud, ning viimaks nad ütlesid: “Tema Kõrguse riided on valmis!”

[ 31 31 Король в сопровождении свиты сам пришел к ним одеваться. Обманщики поднимали кверху руки, будто держали что-то, приговаривая: ] Keiser läks uusi rõivaid vastu võtma koos oma kõige valitumate ülikutega. Mõlemad petised tõstsid ühe käe üles, justkui hoiaksid nad midagi, ja ütlesid:

[ 32 32 - Вот панталоны, вот камзол, вот кафтан! Чудесный наряд! Лёгок, как паутина, и не почувствуешь его на теле! Но в этом-то и вся прелесть! ] “Siin on püksid! Ning kuub! Kerged nagu ämblikuvõrk! Neid kandes tundub, nagu ei olekski midagi seljas! Aga selles ongi nende riiete omapära!”

[ 33 33 - Да, да! - говорили придворные, но они ничего не видали - нечего ведь было и видеть. ] “Just nimelt!” kinnitasid kõik õukondlased, aga näha ei võinud nad midagi, sest midagi ei olnudki näha!

[ 34 34 - А теперь, ваше королевское величество, соблаговолите раздеться и стать вот тут, перед большим зеркалом! - сказали королю обманщики. - Мы оденем вас! ] “Kas teie keiserlik kõrgus võiks lahkesti riided seljast võtta, et me saaksime teile siin suure peegli ees uued rõivad selga panna?” küsisid petised.

[ 35 35 Король разделся догола, и обманщики принялись наряжать его: они делали вид, будто надевают на него одну часть одежды за другой и наконец прикрепляют что-то в плечах и на талии, - это они надевали на него королевскую мантию! А король поворачивался перед зеркалом во все стороны. ] Keiser võttis kõik riided seljast ära, ja petturid tegid nii, nagu annaksid talle üksteise järel riideesemeid, mis olid justkui päriselt olemas. Relvameistrid tegid, nagu sätiksid nad midagi vöökohta ja seoksid kinni. See oli slepp; keiser pööras end peegli ees sinna ja tänna.

[ 36 36 - Боже, как идёт! Как чудно сидит! - шептали в свите. - Какой узор, какие краски! Роскошное платье! ] “Kui hästi need riided teie kõrgusele sobivad! Kui suurepärane teie majesteet nendega välja näeb!” hüüdis rahvahulk. “Milline muster! Millised värvid! Ei ole kaunimat ülikonda ilmapeal!”

[ 37 37 - Балдахин ждёт! - доложил обер-церемониймейстер. ] “Õues ootab baldahhiin, mida rongkäigus kõrgeaususe pea kohal kantakse!” teatas tseremooniameister.

[ 38 38 - Я готов! - сказал король. - Хорошо ли сидит платье? И он ещё раз повернулся перед зеркалом: надо ведь было показать, что он внимательно рассматривает свой наряд. ] “Ma olengi valmis,” vastas keiser. “Eks ole mu uued rõivad toredad?” ja ta keerutas end muudkui peegli ees, nii et kõik pidid märkama, kui väga ta oma riietest lugu peab.

[ 39 39 Камергеры, которые должны были нести шлейф королевской мантии, сделали вид, будто приподняли что-то с пола, и пошли за королем, вытягивая перед собой руки, - они не смели и виду подать, что ничего не видят. ] Kammerteenrid, kes pidid sleppi kandma, tegid, nagu tõstaksid midagi kahe käega ja liikusid edasi, käed õhus. Nad ei tahtnud, et keegi saaks aru, et nad tegelikult sleppi ei näe.

[ 40 40 И вот король шествовал по улицам под роскошным балдахином, а люди, собравшиеся на улицах, говорили: - Ах, какое красивое это новое платье короля! Как чудно сидит! Какая роскошная мантия! ] Keiser kõndis rongkäigus baldahhiini all, ja kõik inimesed ütlesid: “Küll on keisril ilusad riided! Ja mis ilus slepp! Kõik sobib nii hästi!”

[ 41 41 Ни единый человек не сознался, что ничего не видит, никто не хотел признаться, что он глуп или сидит не на своем месте. Ни одно платье короля не вызывало ещё таких восторгов. ] Keegi ei võinud lasta teistel aimata, et ta ei näe midagi, sest siis oleks mõeldud, et ta on rumal või ei sobi oma ametisse. Keisri riietel oli enneolematu menu.

[ 42 42 - Да ведь он голый! - закричал вдруг какой-то маленький мальчик. ] “Aga tal ei ole ju midagi seljas!” hüüdis üks laps.

[ 43 43 - Послушайте-ка, что говорит невинный младенец! - сказал его отец, и все стали шёпотом передавать друг другу слова ребёнка. ] “Kuulake, mis laps räägib!” ütles ta isa. Ja sosinal räägiti üksteisele, mida laps oli öelnud.

[ 44 44 - Да ведь он совсем голый! Вот мальчик говорит, что он совсем не одет! - закричал наконец весь народ. ] “Laps ütleb, et tal ei ole midagi seljas!” “Aga tal ei olegi midagi seljas!” hüüdis viimaks kogu rahvas.

[ 45 45 И королю стало жутко: ему казалось, что они правы, и надо же было довести церемонию до конца! И он выступал под своим балдахином ещё величавее, и камергеры шли за ним, поддерживая мантию, которой не было. ] Keiser võpatas, sest ta teadis, et see on õige. Ent ta mõtles: “Rongkäik peab edasi minema!” ja ta astus veelgi uhkemalt ning kammerhärrad kandsid tema olematut sleppi.