Ольга Батлер - Тринкет

— Восемь ножек, в каждой по бусине… Это можно посчитать и без калькулятора.

— Небесная Гусеница спускалась вниз… Но как же он мог быть игрушечным?.. Ну да ладно, ладно!.. Конечно, в первую весеннюю ярмарку вокруг каштана происходила давка. Всем страшно хотелось хоть одним глазком взглянуть на своё будущее. Особенно королю. Толкаться с простолюдинами ему не нравилось. Проще было приказать слугам поймать бусины и принести их ему. Но слуги, все как один, были очень неловкими. Тогда однажды король приказал очистить площадь от народа и уселся под каштаном в кресле — дожидаться Гусеницу. А она так и не появилась — отличалась своенравием!

В те времена король был ещё нестарым мужчиной, сильным и смелым, как и положено королю, но пока не имел семьи, а, значит, и наследников. Ему надо было жениться. Был даже назначен день свадьбы, разосланы приглашения и придумано меню обеда. Но он не знал, что его ожидает после свадьбы. И это очень его расстраивало!

— А невеста красивая была? — поинтересовалась девочка.

— Недурна собой. С яркими голубыми глазами и золотыми локонами, а пальчики у нее были нежные, с розовыми ногтями, — ответила бабушка, бросив взгляд на портрет молодой девушки.

— А как она одевалась?

— Брэнда, хватит перебивать, — сказал сестре мальчик.

— Ну почему же, Джордж, это важный вопрос, — заступилась за внучку бабушка. — Она носила длинное платье абрикосового цвета, такой цвет идет блондинкам. На груди это платье было расшито золотом, и немножко золота блестело на ее широких длинных рукавах. Так что одевалась она со вкусом.

Король ценил ее ум и красоту. И все-таки знал, что женится без любви, поэтому тосковал. И вот в один ярмарочный день он поймал бусину. Вернее, не он ее поймал, а она сама припрыгала ему под ноги. Никто даже ничего понять не успел. «Наконец-то увижу свое будущее, — обрадовался он, — и все вопросы отпадут».

Положил он волшебную бусину под свою королевскую подушку и приснилась ему его собственная свадьба. Но невеста на ней присутствовала совсем другая.

Также появился в этом сне огонь, вырывавшийся из-под земли, и сказано было, что через много лет предстоят большие несчастья. Но это казалось делом далекого будущего, а короля беспокоил завтрашний день. После этого сна он совсем потерял покой.

«Вы не знаете, что бы это могло значить?» — спрашивал он всех подряд. Хитрые придворные делали сочувственные лица, но соображения по поводу личной жизни монарха держали при себе.

А день свадьбы приближался. У бедного короля даже бессонница началась… И тут начал сбываться вещий сон — он встретил другую девушку.

Брэнда уже набрала в лёгкие воздуха, чтобы задать новый вопрос, но бабушка сама о нём догадалась и сразу же объяснила, что у той девушки были темно-каштановые волосы и карие глаза с длинными-предлинными ресницами. Она носила юбку из суровой ткани, стираную-перестиранную рубашку. Руки у неё были шершавые от грубой работы, плечи — широкие. Вообщем, она была кухаркой!

— Кухаркой?! — одновременно воскликнули Джордж и Брэнда.

— Ну да! — хмыкнула бабушка. — На рассвете король бродил по замку, страдая от бессонницы, и столкнулся с девушкой, когда она тащила воду для утреннего чая служанок. Она так растерялась, что налетела на него и облила с ног до головы. Но быстро пришла в себя — с нервами у неё было всё в порядке. Так что уже через год влюбленный, очарованный король на ней женился!

— Почему же он бросил свою красивую невесту? — возмущенно спросила Брэнда.

— Почему бросил… Вот попробуй тут, объясни — почему… Брошенная невеста тоже терзала всех и себя этим вопросом. На самом деле обе девушки были красивыми, но разве дело только во внешности?

— Обе… Доброе утро, Оби!

Все посмотрели на заговорившего попугая.

— Милая птичка, люблю тебя, — ласково продолжил он, потом изобразил скрип двери, щелчки открываемых оконных шпингалет, звук льющейся в таз воды, скрип половых досок под босыми ногами, стук нескольких пар каблуков и легкий смех. Это было похоже на магнитофонную запись погожего утра, когда девушка приводит себя в порядок, и горничные ей прислуживают.

— Замолчи наконец, Оби! — приказала смущенная Азалия попугаю.

— Ах, ваше величество… — жако наклонил голову, нервно раскачался из стороны в сторону. — Лицевая, изнаночная, лицевая, изнаночная, — заворчал он по-старушечьи, почистил лапкой клюв, растопырил крылья и вдруг изо всех сил заорал: — Обманщик!