Григорий Диков - Русалка

Так неделя прошла, другая. В один день прислал ко мне Алексей посыльного и на встречу позвал в условленном месте. Я пришла, а Алеша меня обнял и говорит: „Ты одна мне мила, а вдовье богатство мне не нужно и даром. Поедем с тобой, как в старину, на лодочке покатаемся, а свадьбу я завтра прикажу отменить“. Я так обрадовалась — бросилась ему на шею и расцеловала. Пошли мы с Алешей к причалу, а там лодка стоит, коврами покрытая, а в ней корзина с разными кушаньями и вино заморское, шумпаньское, мое любимое. И поплыли мы на тот берег, где было у нас укромное местечко, одним нам только ведомое. Так нам с Алешей было на той полянке хорошо, так сладко! До вечера мы на том берегу миловались, а как солнышко стало садиться, повез меня Алеша обратно.

Я на носу сидела и венок из цветов плела. Вдруг у меня посреди реки венок в воду упал. Я за ним потянулась, да не удержалась и в реку свалилась. А плавать я тогда не умела, не научилась еще. Стала я на помощь звать Алешу, смотрю — вроде тянет он ко мне руку, да вдруг передумал, руку отдернул и стал в другую сторону грести. Я ему кричу: „Алеша, куда же ты, милый мой, спаси меня!“ А он не отвечает, гребет к берегу, и только слезы из его глаз катятся одна за другой. В этот день я его последний раз и видела. И показалось мне, что я заснула, а как проснулась, стала речной русалкой.

Теперь слушай, что я тебе прикажу. Разыщи ты этого барина, Алексея, и дай ему ковш воды напиться, а на дно кольцо наше обручальное брось. Вот тебе это кольцо. Вода эта заговоренная, будет для него как яд. Как он ее выпьет, так и умрет в страшных муках, да не быстро, а в три дня. И в каждый миг перед смертью будет он мое лицо видеть и тот день, когда он меня из воды не спас, вспоминать. А чтобы тебя никто не заподозрил — выпей этой воды и ты, тебе она вреда не причинит.

Только знай, молодец, — даю тебе времени на все год. Коли к следующему Иванову дню не выполнишь мой приказ, верну я тебя обратно, на это самое место, и захлебнешься речной водой. Согласен, что ли?»

«Согласен», — кивнул Митроха. А что ему делать было, скажите, — умирать-то страшно, да еще так, задаром, из-за лодки какой-то.

Тогда русалка Митрохе кольцо на руку надела, и как только надела — оказался Митроха на берегу, целый и не мокрый даже совсем.

Стал Митроха думать, как бы ему к барину подобраться и воды дать выпить, да подозрения потом от себя отвести. Не будешь же за ним по полям бегать с ковшом. Да и не пьют господа из ковша, только из рюмок стеклянных. Думал-думал и решил на работу в имение наняться — так скорее случай будет с барином увидеться, а там что-нибудь само придумается. Неделю Митроха ходил за управляющим, просил хоть какую работу дать в имении. Наконец управляющий согласился и взял Митроху в конюшню, навоз за конями выносить и овес им сыпать. Да только Митроха барина сперва не видел — тот в городе, в Москве жил.

Как-то раз, на яблочный Спас, стали слуги говорить, что господа из города возвращаются. Забегали все, стали к приезду готовиться. На следующий день две коляски к крыльцу подкатили. Из первой вышел молодой барин, в сиреневом сюртуке и белых перчатках. Точь-в-точь как русалка говорила: глаза зеленые, волосы рыжие, густые, и лицо белое, как у девушки. А следом за барином его отец ехал, он такой старый был, что его слуги на руках вынесли.

Приехали господа, расположились. Да как ни старался Митроха поближе к господскому дому подобраться, дворня его с крыльца прогоняла: иди, мол, на конюшню, чумазый! Так лето прошло. И тут представился Митрохе случай. Был при старом барине мальчик дворовый. Он за стариком ухаживал, на кресло его сажал, в кровать укладывал и в бане мыл. Да вот беда — застудил мальчишка спину, так что ни согнуться, ни разогнуться не мог, не то что старика на руках таскать. Стали ему замену искать, да никто не идет — работа хоть и нетрудная, да старый барин сварлив, все ему не по нраву. А еще надо денно и нощно при нем быть и все его прихоти исполнять.

Надел Митроха лучшее платье, вымылся и побежал к управляющему. Поклонился ему поросеночком и попросил к старому барину определить на работу. Управляющий подарок взял и пообещал с господами поговорить. А ввечеру Митроха уже в господском доме на стульчике сидел, в ливрее лакейской. А колечко русалочье он на веревочку повязал и себе на шею повесил, чтобы всегда при нем было.