Кэтрин Ласки - Легенды ночных стражей 5 - Обман.

— А при чем тут кровь? — выкрикнула Блайз.

— Не перебивай! — шикнула на нее Белл. — Мне стыдно за тебя!

— Я как раз подхожу к этому, милая, — ласково ответил Стрига.

У Блайз неприятно екнуло в желудке. Этот Стрига не имел права называть ее «милой»! Так ее могли звать только мама, папа и миссис Пи.

— Так вот, из-за этого бесконечного ухода за оперением, порочной роскоши и всевозможных излишеств… — тут Стрига глубоко вздохнул, давая понять, что само воспоминание о тех днях причиняет ему боль.

«Так я и знала, что он снова заведет про эти „излишества“», — подумала Блайз, переглядываясь с Вашей. Недавно они летали в библиотеку и специально посмотрели значение этого слова в «Большом Хуулианском словаре», причем не в детском издании, а в версии для начинающих читателей. Тем временем Стрига продолжал свой рассказ:

— … мои перья стали очень густыми и достигли невиданной длины…

— И вы никогда не линяли? — перебил Джастин.

— Редко и мало. Вот почему я так счастлив на вашем дереве. Здесь я линяю, как нормальная сова.

«В тебе нет ничего „нормального“!» — сердито подумала Блайз.

— Но даже сейчас я линяю недостаточно обильно, посему мне приходится самостоятельно выщипывать себе перья. Вот откуда эта капелька крови на моем лице.

— А что такое «посему»? — пропища кто-то из птенцов.

— Это значит — «потому», — прошипела в ответ Баша.

— А это больно? — поинтересовалась Хеджети. — Самому себя ощипывать?

Стрига слегка склонил голову набок и тихонько засмеялся.

— Не очень, милая. Я бы сказал, что это благословенная боль и очищающая мука. Ничтожный пустяк в сравнении с ужасом роскоши, взрастившей эти перья!

«Чушь какая-то!» — устало подумала Блайз. Она горько жалела о том, что они с Вашей пришли на это собрание. И зачем только они пообещали Белл посетить хотя бы одно заседание этого дурацкого Клуба синего пера? Глупышка Белл была в таком восторге от всего этого! Кроме того, она получала дополнительные очки за каждого нового члена, которого ей удастся пригласить в клуб. Когда Баша спросила, зачем ей эти очки, малышка долго мямлила и заикалась, но так и не смогла дать вразумительного ответа. Старшие сестры были поражены произошедшей с ней переменой. Зачем ей какие-то очки и вообще что бы то ни было от этой странной голубой совы? Понятно, что Стрига спас ей жизнь и выхаживал после ранения, но любой благодарности есть предел! Тем не менее они все-таки согласились прийти на это собрание и даже изо всех сил изображали энтузиазм. Но Блайз уже твердо решила, что никогда в жизни не вступит в этот клуб, и не сомневалась, что Баша пришла к такому же выводу.

— Только избавившись от излишеств, — продолжал Стрига, — мы сможем стать любимыми детьми Глаукса и после смерти вознестись в сияющую глаумору.

— Это еще нескоро! — пропищал Джастин. — У меня только-только начали отрастать первостепенные перья!

— Вот здесь ты глубоко заблуждаешься, мой милый. Близится ночь Великого очищения, когда погибнут все, кроме нескольких избранных.

— Кроме избранных? — выкрикнула Хеджетти. — А кто их будет избирать? И что с ними будет? И вообще, кто все это решает?

— Прекрасный вопрос, милая. Те немногие, которые сумеют отринуть излишества, вознесутся прямо в глаумору, — ответил Стрига, проигнорировав все остальные вопросы Хеджетти.

Блайз покрутила головой по сторонам. Она заметила, что самые маленькие птенцы и едва оперившиеся малыши в страхе сбились в кучку. «Мне это не нравится, — решила она. — С какой стати Белл хочет затащить нас в этот клуб? Неужели эта отвратительная голубая сова запугала ее своей болтовней о смерти? Да это же куча погадок, а не разговор! Терпеть не могу этого Стригу!» Будь она покрупнее, она бы отрыгнула хорошую погадку прямо в клюв этому противному Стриге!

— Но почему? Я не понимаю! — громко сказала Блайз. — С какой стати должно наступать это Великое очищение? Почему мы должны умирать молодыми или возноситься куда-то в небеса?

Стрига сурово посмотрел на нее и заговорил:

— Великое Древо тяжело больно. Разве вы не слышали от родителей рассказы о времени Золотого Древа, обо всех этих возмутительных украшениях, излишествах и великом позоре? Я думаю, что сам Глаукс избрал это древо и его благородных Ночных стражей, дабы указать путь всему совиному миру. А вы, детки, должны вести за собой взрослых, дав торжественную клятву избавиться от излишеств. Принеся клятву, каждый из вас получит синее перо и станет членом нашего клуба. Давайте же, смелее! — и он сделал пригласительный жест своим почти лысым крылом.