народ Array - Украинские сказки и легенды

Поселился он в густом лесу вблизи Синевира. А в лесу, вдали от села, жить было нелегко, еду добывать трудно. Дед Петро научил своего сына бить зайцев, лисиц, волков, куниц, научил его рыбу ловить. А в те времена рыбы было много.

Дед Петро сделал себе маленькую хижинку. А кругом стояли такие густые леса, что только тот, кто хорошо знал все тропки, мог найти дедову хижинку.

Зверя ловили капканами и силками. Шкуры сушили. И, когда набралось много шкур, сделал дед Петро на реке Теребле из смерековых [25] Смерека — пихта. бревен бокор [26] Бокор — плот. , положил шкуры на бокор и спустился вниз по Теребле до Тиссы, а оттуда двинулся на базар в Сигот.

В Сиготе продал он шкуры и купил на серебро два ружья, патроны, хлеба, муку — и домой воротился.

Маленький Иванко очень обрадовался ружью и часто охотился на мелкого зверя.

Раз дед Петро заболел и не поднялся больше с постели. А шкур набралось много, и надо было отвезти их на базар. Тогда сделал Иван бокор, сложил шкуры и спустился вниз по Теребле. А в Сиготе как раз в то время была большая ярмарка.

Покупая у Ивана шкуры, один пан спросил, откуда это он добывает такие прекрасные шкуры и где он живет.

Иван ответил, что уже двадцать пять лет живет со своими отцом-матерью в лесу, недалеко от Синевира…

А тот пан, что говорил с Иваном, оказался паном Люблинским, от которого бежал когда-то дед Петро.

Не успел Иван вернуться домой, как слуги пана Люблинского уже нашли в чаще хижинку и стали требовать у деда налог за шкуры. Они грозили деду, что засадят его в тюрьму, если он не заплатит за все годы. Но дед Петро платить не хотел, и слуги сильно избили его и его жену.

Когда Иван вернулся из Сигота домой, его отец уже умер.

На другой день опять явились слуги, а с ними и пан Люблинский. Пан стал опять требовать налог, и его слуги начали забирать шкуры. Тут Иван так рассердился, что убил одного из них. Тогда пан велел хижинку поджечь, а все их добро забрать.

Иван бежал в горы и вступил в отряд Шугая. Опришек Шугай был старшим. Вместе со своими хлопцами он у богатых брал, а бедным давал. Опришки напали на усадьбу пана Люблинского и подожгли ее. Деньги роздали бедным селянам.

Все бедные люди помогали Шугаю, укрывали его и теперь еще о нем вспоминают.

Жил один опришек, звали его Шугай. Был он самым смелым на весь край. И ходил он, куда хотел. Хотел побывать у жандаров [27] Жандары — жандармы. , ходил к ним, пил с ними, а когда уходил, писал им записку: «Пил с вами Микола Шугай.

Повстречался я с Шугаем в Дуброве. Спросил он меня, где бы молока купить. Мы поговорили, и собрался Шугай, и пошел в Бовцари, и убил там семерых жандармов: стал за хлевом и каждым выстрелом убивал по жандару. Оттуда двинулся в Немецкую Мокру. Зашел к одному торговцу и велел:

— Чтобы завтра к вечеру было мне тридцать тысяч. А нет, то будешь короче на голову.

Заявил торговец жандарам, что завтра вечером будет у него Шугай. Но Шугай не пришел в тот вечер, а на другой:

— Что, собрал тридцать тысяч?

— Нет у меня таких денег.

Вывел тогда Шугай торговца во двор и спрашивает его еще раз:

— Даешь тридцать тысяч?

Испугался торговец и дал.

Двинулся Шугай оттуда в Воливский округ и подарил там бедняку пятнадцать тысяч крон, чтобы тот поставил себе хату, купил скотину и хлеба.

В Воловом сделал и другие большие дела. Гнались за ним жандары со всего края, но поймать не могли. Ушел он в горы и на одном обороге [28] Оборог — четыре столба-оборожины и так поставленная на них крыша, что можно её подымать и опускать. Хранят под оборогом сено. три недели лежал. Знал о том его кум, что носил ему есть.

Искали его жандары по селам, а в лес боялись идти. Объявили: «Кто Миколу Шугая убьет, тому тридцать тысяч дадут».

Но Шугая никто убить не соглашался, были у него верные двое товарищей, а третий кум.

В одно из воскресений пришел к Шугаю кум, что носил ему есть. А Шугай ему и говорит:

— Побрей меня, кум!

Сели они под стогом сена, и начал кум Шугая брить. А товарищи Шугая отошли в сторону. А кум, что брил Шугая, и зарезал его.

И ушли товарищи Шугая после смерти его в Россию.

Пришел раз Кармалюк на мельницу. А на мельнице тесно, зерна навезли много, толпится народу пропасть, — как раз самая пасха подходила, и каждый хотел намолоть себе муки на кулич. Кто ни пришел, гляди — уже и к жерновам протолкался, мелет и домой едет. И только одна бедная вдова — ни сил у нее, ни богатства — сидит на своем мешочке и плачет, горькими слезами заливается, нету ведь ей доступу к жерновам, не протискается она туда между богачами. А они знай мелют себе да над ней, над бедною женщиной, посмеиваются… А дома у нее деточки малые, сироты голодные, маму напрасно дожидаются.