Сакариас Топелиус: Инеистый великан

— Доказать? Что ты имеешь в виду?

— Загадай мне три загадки, и я загадаю тебе тоже три. Коли отгадаешь мои загадки…

— Я съем тебя! — перебил его Великан.

— Да, — согласился Матте, — а коли твои загадки отгадаю я, то съем тебя я.

Ну и насмешили же эти слова Великана!.. Просто дон е льзя!

Но маленький шустрый хвастунишка пришелся ему по душе. Он поставил мальчугана головой прямо в снег, но Матте тотчас вскочил на ноги и скомандовал:

— Начинай!

— Нет, могучий Великан, — прошептал Черный Альв, — не давай себя одурачить! Ты, ясное дело, самый умный на всем свете, но даже самого умного могут обмануть глупые дети человеческие.

— Держи язык за зубами! — вскричал раздосадованный Великан. — Увидишь, я съем этого мальчишку, у меня проснулся адский аппетит! Вот как, три загадки! Ладно! Что есть у тебя , а у меня этого нет?!

— Десять лет жизни! — ответил Матте Флинк.

— Да, с этим не поспоришь! Ну, а что есть у меня , а у тебя этого нет?

У Матте было большое желание сказать: «Глупость!» Но у него хватило ума ответить:

— Тысяча лет жизни!

— Так, так! С этим вообще уж никак не поспоришь! Но послушай-ка, — сказал Великан, уверенный в своей победе, — что на свете есть такое, что есть ни ты и ни я ?

— Крокодил? — ответил Матте.

— Крокодил… а что это такое?

— Тогда — горная крыса, если тебе это понятней! — сказал мальчик.

— Горная крыса? Да, с этим вообще не поспоришь! — опечаленно ответил Великан. — А теперь — твой черед спрашивать!

— Кто родился на свет в пору Сотворения мира и будет жить до его скончания?

— О, этого никто не ведает, да и ты — тоже, — неуверенно ответил Великан.

— Ну ладно, это — луна! Ну, а кто всегда ухмыляется?

Великан полагал, что, должно быть, это — он сам.

— Нет, это — щель в стене. А теперь отгадай, что это такое:

У Великана так горели уши, что даже начали таять.

— Съешь мальчишку! Съешь его! — шептал Черный Альв.

Но Великан хотел сдержать свое слово и серьезно задумался… «Как птица может быть бескрылой, а девица — безротой? Понять это просто невозможно!»

— Послушай-ка, Матте, — спросил он, — кто из нас глуп, ты или я?

— Не знаю, — осторожно ответил Матте. — Но птица бескрылая — это снежинка, а девица безротая — это солнце.

— Так, так, — произнес Великан. — Пожалуй, глуп вовсе не ты. Но ум — ничто по сравнению с силой! Ведома ли тебе молва о том, что я — самый могучий на всем свете?

— Чтоб я тебе поверил, докажи и это! — сказал Матте. — Попытайся передвинуть эту гору на три тысячи миль, а завтра верни ее на то же самое место!

Великан осмотрел гору и счел задачу довольно трудной.

— Дурацкая болтовня! — заявил он. — Эту каменную громаду никому во всем мире не передвинуть.

— А вот и нет! — ответил Матте, — это сделаю я, я в школе научился. Сажусь на вершину горы и сижу здесь до утра. Гора вращается вместе с землей, делая круг в три тысячи миль за двадцать четыре часа, а завтра в это же время я вместе с горой — снова здесь!

— Могучий Великан, он обманывает тебя! — шептал Черный Альв.

— Ну нет, послушай-ка, Матте, — возразил Великан. — Все это — только выдумки ученых. Позволь мне выказать свою силу так, чтобы всем стало понятно!

— Изволь, — согласился Матте. — Вот наш сарай. Подойди к нему и просунь голову сквозь стену!

Великан согласился. Раз за разом бился он своей оледеневшей головой о стену, но пробить ее так и не смог. Запыхавшись, он заявил, что это — никому не под силу.

— А вот и нет! — ответил Матте. — Это сделаю я!

После чего вбежал в сарай, высунул голову в окошко и закричал:

— Добрый день, могучий Великан! А теперь я тебя съем!

Великан счел это столь очаровательной шуткой, что просто расхохотался. А не смеялся он, пожалуй, уже несколько тысяч лет с той поры, как Тор вместе со своей колесницей кувыркался в облаках. Великан так безудержно смеялся, что и вовсе позабыл: ведь тело его изо льда — дряхлое, хрупкое и ломкое. Уши его растаяли, голова была разбита о стену сарая, ледяное сердце — растопилось, а ноги превратились в морские волны. Смех и солнечный свет совершенно доконали Великана. Страшные звуки — б-р-р, трам-тарара-рам, бам-бам! — раздались в воздухе, когда вся эта ледяная, припорошенная инеем громада тела Великана рухнула, превратившись в большую кучу слякоти и грязи. Это было прощание Великана с миром.