Туве Янссон - Опасный канун

— Это глупо, — сказал Хемуль в полицейской фуражке, сидевший в соседней лодке. — Это вовсе не похоже на чудесную пьесу, которую я видел в юности. Про принцессу, спавшую в розовом кусте. Этих я совсем не понимаю.

— Ну-ну-ну, — обратился Снусмумрик к своим объятым ужасом детям. — Лев сделан из старого покрывала на кровать, только и всего!

Но они не верили. Они видели, что лев по всей сцене гоняется за дочерью Мимлы. Крошка Ми кричала как зарезанная.

— Спасите мою сестру! — кричала она. — Убейте льва!

И вдруг отчаянным прыжком вскочила на сцену, подскочила ко льву и укусила его в заднюю лапу своими маленькими острыми зубами.

Лев вскрикнул и распался надвое.

Зрители увидели, как дочь Мимлы подняла крошку Ми и та поцеловала её в мордочку, и отметили также, что актёры говорят уже не гекзаметром, а нормальным языком. Они ничего не имели против, ибо теперь наконец стало понятно, о чём речь.

В пьесе рассказывалось о том, как некто был унесён огромной волной, пережил много ужасного и потом нашёл путь домой. И все были вне себя от радости, и настал час варить кофе.

— Я полагал, они сыграют лучше, — сказал Хемуль.

Снусмумрик начал подымать всех детей леса на сцену.

— Привет, Муми-мама! — радостно крикнул он. — Не возьмёшь ли на себя заботу обо всех этих малышах?

Пьеса становилась всё веселее и веселее. Вся публика мало-помалу вскарабкалась на сцену и приняла участие в действии путём уничтожения съестной платы за вход, которая громоздилась на столе гостиной. Муми-мама, избавившись от тягостных юбок, бегала взад и вперёд и раздавала чашки с кофе.

Оркестр заиграл «Вхождение хемулей».

Муми-папа весь сиял от успеха, а Миса была не менее счастлива, чем на генеральной репетиции.

Внезапно Муми-мама остановилась посреди сцены и уронила чашку с кофе.

— Он идёт, — прошептала она, и всё затихло вокруг.

Осторожные гребки веслом приближались к ним из темноты. Звенел маленький колокольчик.

— Мама! — крикнул кто-то. — Папа! Я возвращаюсь домой!

— Ну и ну, — сказал Хемуль. — Да это же мои арестанты! Хватайте их скорее, не то они сожгут театр!

Муми-мама кинулась к рампе. Она увидела, как Муми-тролль уронил весло в воду, когда поворачивал лодку. В растерянности он пытался грести одним веслом, но лодка лишь вертелась на месте. На корме сидела маленькая тощая Хемульша приятной наружности и кричала что-то, но никто не обращал на неё внимания.

— Беги! — крикнула Муми-мама. — Тут полиция!

Она не знала, что натворил её Муми-тролль, но была совершенно уверена, что он во всём прав.

— Хватайте моих арестантов! — кричал большущий Хемуль. — Они сожгли все объявления и устроили так, что парковый сторож сам собой засветился!

Публика, некоторое время пребывавшая в недоумении, решила, что пьеса продолжается. Зрители оставили чашки с кофе и ринулись к рампе поглядеть, что там творится.

— Хватайте их! — злобно кричал Хемуль.

Зрители зааплодировали.

— Постойте, — спокойно сказал Снусмумрик. — Тут какое-то недоразумение. Ведь это я разорвал надписи. И правда ли, что парковый сторож всё ещё светится?

Хемуль повернулся и вперился взглядом в Снусмумрика.

— Вы только подумайте, какая дешевизна для паркового сторожа, — беспечно болтал Снусмумрик, а сам тем временем потихоньку подвигался к рампе. — Никаких счетов за электричество! А ещё он, пожалуй, сможет зажигать трубку сам о себя и варить яйца у себя на голове…

Хемуль не произнёс ни слова. Он лишь медленно надвигался на Снусмумрика, расставив свои большущие лапы, примериваясь схватить его за шиворот. Всё ближе и ближе надвигался он, вот он приготовился к прыжку, и в следующее мгновение…

Вращающаяся сцена с невероятной быстротой пришла в движение. Они услышали смех Эммы, но на этот раз не презрительный, а радостный, ликующий.

Всё произошло так быстро, что зрителям было трудно уследить за ходом событий. Все разом потеряли равновесие и повалились друг на друга, сцена продолжала вращаться, а двадцать четыре лесных малыша набросились на Хемуля и вцепились зубами в его мундир.