Анни Шмидт - Мурли

Мурли опустилась на колени рядом с ней и оглядела шестерых пищащих котят.

У них были маленькие хвостики, ещё слепые глазки и крошечные коготки. С бензозаправки доносились звуки радио.

— Слышишь? — спросила Помоечница. — Правда здорово? Я тут с комфортом устроилась.

— А здесь не опасно? Чей это фургон?

— Ничей. Он уже много лет пустует. Сюда никто не приходит. Ты не встречалась с Бензином?

— Нет.

— Он ещё ни разу не удосужился прийти взглянуть на своих деток, — сказала Помоечница. — Не то чтобы я об этом мечтала, но всё же и совесть надо иметь! Ладно, давай сюда рыбу. А молоко у тебя есть? В бутылке? Ты что, хочешь, чтобы я пила из бутылки?

— Не шуми, я взяла с собой миску.

Кошка накинулась на молоко, а Мурли тем временем огляделась по сторонам.

— Я бы не чувствовала себя здесь спокойно, — призналась она. — Стоянка — это всегда люди. Целый день полным-полно людей.

— Да тут тихий уголок, — чавкая, отозвалась Помоечница.

— Но твои дети были бы в большей безопасности на чердаке у господина Тиббе.

Помоечница поперхнулась от возмущения, а её дети завалились набок и жалобно запищали.

— Да заткнитесь вы наконец! — гневно прикрикнула на них мамаша. — Сосут день и ночь напролет. А чуть тронь — вопят, будто их режут.

Внезапно её глаза сверкнули в темноте недобрым желтым блеском.

— Если ты отнимешь у меня детей, — прошипела она, — я выцарапаю тебе глаза!

— Отниму? Естественно, я возьму тебя вместе с ними.

— Нет уж, спасибо! Мне и здесь хорошо.

— Позже, когда они подрастут, я постараюсь найти им хозяев.

— Без надобности. Они сами себя пристроят. Пусть остаются такими же бродячими кошками, как я. Всё лучше, чем с людьми. Я всегда говорю: есть две породы людей. Первая порода — негодяи.

Она замолчала, впившись в огромный кусок вареной рыбы. Мурли терпеливо ждала.

— А вторая порода? — спросила она.

— Вторую породу я забыла, — сказала Помоечница и страшно закашлялась. — Кх-кх-кх-кх! — надрывалась она.

Мурли похлопала её по тощей спине. Помоечница выплюнула кость.

— Этого ещё не хватало! — сказала она. — Подавиться какой-то поганой костью! В следующий раз лучше смотри, какую рыбу приносишь. У меня тут и так хлопот полон рот с этим детским садом. Но знаешь, что мне особенно нравится? То, что я живу рядом с дорогим районом. Вон оттуда, — она махнула лапой, — начинаются большие виллы.

— Большие виллы стерегут злые собаки, — заметила Мурли.

— Оно, конечно, так. Но чаще всего они сидят на цепи. А рыбки в прудах там такие же толстые, как и сами хозяйки. В такую погоду все ворота и калитки почти всегда открыты. Туда только незаметно прошмыгнуть, и обязательно найдешь чем поживиться. Давай к нам. Почему ты не хочешь? Места на всех хватит. Мы могли бы вместе охотиться. И я уверена — чтоб мне попасть на живодерку! — если ты слопаешь толстого дрозда, то очень скоро опять превратишься в нормальную кошку. Фу ты, угораздило же меня…

— Что случилось?

— Какая же я дура! — воскликнула Помоечница. — Я же забыла рассказать тебе новость… Материнская любовь мне совершенно заморочила мозги.

— Одно другому не мешает, говори же.

— Это не для газеты. Новость касается тебя. Приходила твоя тетка. Тётушка Мортье, я имею в виду. Она хотела бы поговорить, но слишком стара, чтобы шастать по крышам в поисках тебя. Вот, передала всё через меня.

— Что же она сказала?

— Она просит тебя заглянуть к ней. Её навестила твоя сестра.

— Моя сестра? — испугалась Мурли. — Она же… она живёт очень далеко. На другом конце города. Что ей понадобилось?

— Откуда же я знаю, — зевнула Помоечница. — Мое дело помоечное. Здорово я пошутила? Если ты придешь завтра, позаботься, пожалуйста, чтобы в рыбе не было костей.

— А ты не будешь возражать, если я навещу тебя не одна, а вместе с моим хозяином? — спросила Мурли. — Или с Биби?

— Биби пусть приходит, — поколебавшись, согласилась Помоечница. — Она меня рисовала. Видела мой портрет?

— Очень похож, — кивнула Мурли.

— Что же до твоего Тиббе… я, честно говоря, так боюсь, что он начнет тут тетешкаться с котятами, — сказала Помоечница. — Он, этот тетешник, ещё хуже тебя. Детей моих заберет, потащит их по врачам, уколы делать и всякое такое… Пристраивать их будет…

— Я скажу ему, чтобы он не тетешкался, — пообещала Мурли. — До завтра.

…По пути домой Мурли заглянула в сад тётушки.

Спрятавшись в кустах, она мяукнула, и тут же её престарелая родственница выбралась из дома через кошачий лаз в двери.