Григорий Абрамян - Мастер Триоль

Ждать пришлось недолго. С неба, словно дождь, посыпались скрипки, альты, виолончели и контрабасы.

«Эх, маловат домик», — с сожалением подумал волшебник и оказался прав.

В Певучем З амке поместились рассудительный Альт, прекрасная Челла-Виолончелла, добрый дедушка Бассо-Контрабассо и Первая Скрипка города — Виолина.

А многочисленное семейство расположилось вокруг замка. Каждый спешил построить себе домик, чтобы как-нибудь укрыться от лучей палящего солнца — ведь солнце портит лак, а лак, которым покрыты все скрипки, альты, виолончели и контрабасы, очень нежен и не переносит ни жары, ни холода.

«Ну, теперь, кажется, всё в порядке», — подумал Гармониус и окликнул Дирижелло.

— Что скажешь, мой мальчик? — спросил он.

— Ах как хорошо! — воскликнул Дирижелло, любуясь Капеллианой. — Ну просто замечательно!

Учитель и ученик радовались тому, что город удался на славу и жители его веселы, беззаботны и голосисты.

Но тут вдруг что-то треснуло: трах!

Это у дедушки Бассо-Контрабассо лопнула самая толстая струна. Маэстро огорчился:

— Значит, не всё так хорошо, как кажется с первого взгляда. Сегодня у Контрабаса лопнула струна, завтра у Скрипки сломается смычок, а потом, чего доброго, они все начнут расстраиватьсяи фальшивить!

— Надо что-нибудь придумать, — сказал Дирижелло.

— Ты прав, мой мальчик, — ответил Маэстро. — И кажется, я уже придумал…

Гармониус вспомнил о замечательном музыкальном мастере Триоле. Это имя он слышал ещё в волшебной школе. Говорили, что мастер Триоль, хотя и не был волшебником, творил настоящие чудеса: он мог собрать, склеить и вернуть голос разбитой скрипке и заставить звучать безнадёжно испорченный кларнет или барабан.

И Гармониус решил немедленно познакомиться с мастером Триолем.

— Попробуем, — сказал он и достал из кармана плоскую коробочку.

В коробочке лежали две пары волшебных очков с чёрными, как сажа, стёклами.

— Ты подожди меня здесь, — сказал Гармониус Дирижелло. — Я скоро вернусь.

Он поднёс к глазам очки.

Все замки мгновенно исчезли, словно два чёрных кружочка проглотили город.

— Пр есто-в иво-р етто-вив ачче! — произнёс волшебник.

Когда он снял очки, то был уже у дома мастера Триоля.

Мастер Триоль жил неподалёку от одного шумного, весёлого города. Ничто, казалось, не мешало мастеру построить свой дом в самом городе, но упрямый Триоль поселился на далёкой окраине за огромным пустырём по соседству с городской свалкой.

Мастер Триоль был человек разговорчивый. Но он был совершенно одинок. И постепенно привык разговаривать сам с собой.

Он ворчал с утра до вечера — то сердито, то добродушно. И трудно было понять, когда старый мастер ворчит, а когда разговаривает. Вполне возможно, что он, разговаривая, ворчал, а ворча, разговаривал.

— Они думают, что я случайно поселился на окраине за пустырём, — ворчливо пояснял он сам себе. — Как бы не так! Мне просто необходимо жить именно здесь, а не в каком-нибудь другом месте. И в этом нет никакого сомнения.

На самом деле Триоль часами простаивал у дороги, ведущей на пустырь. Он внимательно оглядывал каждого прохожего: не несёт ли тот на свалку сломанные музыкальные инструменты. И если замечал, что кто-нибудь держит под мышкой сломанную скрипку, не раздумывая преграждал ему путь и вежливо приподнимал шляпу:

— Неужели вы собираетесь выбросить эту замечательную вещь?

— Вы хотите сказать — эти обломки? — уточнял прохожий.

— Э, нет… — возражал Триоль. — Дайте-ка эту скрипочку сюда! А через неделю приходите. Посмотрите, на что способен мастер Триоль!

Заполучив скрипку, мастер Триоль поспешно направлялся к своей мастерской.

— Послушайте, — кричал ему вслед хозяин сломанной скрипки, — у меня нет денег на починку!

— При чём тут деньги? — сердито бросал через плечо Триоль. — Разве я сказал, что возьму с вас деньги?

— Вот чудак! — говорил прохожий и пожимал плечами.

Но через неделю, получая скрипку, удивлённо восклицал:

— Не может быть! Ведь теперь это совершенно новая скрипка. Её просто не узнать!

С каждым сломанным музыкальным инструментом мастер Триоль запирался у себя в мастерской и подолгу не отрывался от работы. Правда, это не мешало ему всё время ворчать: