Рикарда Тершак - Эльмолин

«Он не только выглядит другим, он другой. Он ненавидит, а я люблю. Он копается в грязи, а я пою. Он хочет смерти всему, а я — жизни. У него огромные зрячие глаза, я же слеп».

«И ты его любишь?»

«Я люблю его», сказал Фридолин, «несмотря ни на что. Мы с ним едины, и никто не в силах этого изменить».

«Расскажи мне о нем. Может быть, я тоже смогу его полюбить, раз он твой брат».

И слепой художник Фридолин начал свой рассказ. Он говорил о маленьких вулканах, о подземных силах, которые исторгли Эльморка из своего мира. И которые по сей день насыщают вулканическую грязь чудодейственными веществами и придают ей силу, о которой никто не знает.

Он рассказал Сибилле о том, как однажды, влекомый звуками, он парил и уносился все дальше, пока не оказался рядом с Эльморком.

Потом он описал Сибилле их жизнь. Он спел ей песню горного ветра, шумящего над старым лесом, рассказал и о птицах, погибающих в вулканах, и о том, как он давал им новую жизнь.

Он рассказал, как маленький злобный Эльморк бегает между своими вулканами, усердно поддерживая их кипение. Не забыл Фридолин и о тех приятных вечерах, когда они оба сидели возле избушки, и под звуки шарманки стихала злобность Эльморка, уступая место доброте.

«Сибилла!» воскликнул вдруг Фридолин. «Ты меня слышишь, Сибилла?»

Девочка не отвечала.

«Ты помнишь шарманку, Сибилла?» настойчиво спрашивал Фридолин. «Шарманку, которая поет точно так же, как твоя глиняная птичка?»

Взгляд Сибиллы медленно, будто издалека, возвращался к нему. Торопливо и хрипло прозвучали ее слова: «Она все еще кричит в той трубе, моя глиняная птичка, слышишь? А он ее ищет и не может найти. Он засунул туда руки по самые локти…»

«Что ты говоришь?» испуганно произнес Фридолин.

«Пусть она поет, Эльморк!» выкрикнула Сибилла, и голос ее прервался. «Пусть она поет! Пусть хоть что–то поет на этой проклятой голой горе!»

«Сибилла!»

Фридолин наклонился и приблизил губы почти к самому уху Сибиллы: «Вернись, Сибилла! Мы с тобой не на вершине вулкана, мы сидим на берегу под ольхой. Приди в себя!»

«Иди ко мне, Сибилла!» сказал Эльморк, вытащил свои перепачканные руки из кратера, растопырил пальцы и подошел вплотную к девочке. «Иди сюда!» Мы с тобой на вершине вулкана. Ты здесь, наверху, у меня.»

«Да», сказала Сибилла и взгляд ее в ужасе метнулся от Фридолина к Эльморку и назад, от Эльморка к Фридолину. «Я, наверное, здесь, с тобой… и с тобой, и там тоже…»

«Ты со мной», сказали Эльморк и Фридолин в один голос: один на вершине горы, другой внизу у реки.

«Фридолин мне о тебе рассказал», шептала Сибилла, «А когда он мне что–нибудь рассказывает, я оказываюсь там. Да, я у тебя, Эльморк». Ее худенькое тело обмякло и стало вялым.

Фридолин взял ребенка на руки, погладил. Он знал, что в этот момент Эльморк сильнее его. Сибилла перенеслась всеми своими мыслями и чувствами в те места, о которых услышала. Он еще раз попробовал ее вернуть: «Очнись, дитя! Вернись сюда, на берег реки!»

Все было напрасно. Весь ее разум принадлежал сейчас подземным силам. Ее взгляд, ничего не видя вокруг, скользил из стороны в сторону: он следовал за гномом, за его забавными прыжками. А тот носился вокруг нее как сумасшедший. Он смеялся, подскакивал к ней и говорил:

«Ты у меня, и ты должна остаться здесь навсегда. Я очень одинокий с тех пор, как люди похитили у меня моего брата. Теперь ты останешься со мной!»

«Я останусь с тобой», сказал Фридолин ей на ухо, «и буду оставаться до тех пор, пока Эльморк тебя не отпустит».

И будто в ответ, прозвучали слова Эльморка:

«Пока мой брат Фридолин не вернется, я тебя не отпущу».

«Пока мой брат Эльморк тебя не отпустит», пообещал Фридолин девочке, неподвижно повисшей у него на руках, «я буду тебя охранять».

«Да», выдохнула Сибилла, не зная, которому из двух братьев она отвечает. И без малейшего сопротивления вошла в избушку следом за Эльморком. В тот же момент Фридолин взял ее за руку, слегка потянул за собой и повел, как механическую куклу, к себе в мастерскую. Он знал, что Эльморк завладел ее духом и будет держать его у себя заложником. И что сам он, Фридолин, ведет к себе в ателье только маленькую, безвольную, дрожащую оболочку Сибиллы.

Эльморк надел Сибилле на запястья тяжелые цепи, «Это чтобы ты от меня снова не улетела. Освобожу я тебя только тогда, когда ты по собственной воле останешься у меня и будешь мне служить, как служил Фридолин.

Сибилла не отвечала.

В этот момент Фридолин заметил, что она передвигается с таким трудом, будто на руках и ногах у нее свинцовые гири. «Что он сделал с тобой, Сибилла?» в отчаяньи закричал он.