Александр Кумма - Ленивый вареник

— Кхм… — сказал фарфоровый, солидно откашлявшись. — Это весьма поучительная книга — телефонный справочник. Я прочёл его и теперь знаю решительно всё на свете. От «А» до «Я»! А чем занимаетесь вы?

Губчатый Жираф смущённо потупился.

— Я… да я вот… мою маленьких ребятишек, — промямлил он, — с мылом…

— М-да… — надменно протянул фарфоровый Жираф. — Ну что ж, идите мойте ваших ребятишек. Чем вы их там моете? Мылом! Ну да… — И он снова углубился в чтение телефонной книги.

— Простите, — робко сказал губчатый Жираф, — так я пойду. Я хотел ещё зайти к другому родственнику — деревянному Жирафу.

— Зайдите, зайдите… — рассеянно пробормотал фарфоровый Жираф. Он был очень занят.

А губчатый Жираф пошагал дальше. Он прошёл мимо будильника и стаканчика с карандашами и увидел деревянного Жирафа. Тот стоял рядом с круглым зеркальцем для бритья и рассматривал в него свою длинную деревянную физиономию с маленькими изящными рожками.

— Здравствуйте, деревянный Жираф! — робко сказал губчатый.

— Привет! — небрежно бросил деревянный Жираф. Он повернулся к зеркалу вполоборота и стал рассматривать круглые чёрные пятна на своём жёлтом лакированном боку.

— Ну, как вы меня находите? — спросил он у своего губчатого родственника.

— По-моему, вы очень красивый! — восхищённо заметил губчатый. — Скажите, а что вы здесь делаете?

— Разве ты не видишь? — удивился деревянный. — Смотрюсь в зеркало.

— Вы разве всё время этим занимаетесь? — поинтересовался губчатый.

— Конечно. Регулярно и круглосуточно, — сообщил деревянный. — А разве ты считаешь, что тут не на что посмотреть, а?

— Что вы, что вы… совсем напротив! — пробормотал губчатый.

— То-то! — грозно заметил деревянный. — А ты чем занимаешься, а?

— Я? — словно застигнутый врасплох, пролепетал губчатый. — Я… мою маленьких детей… с мылом.

— С каким мылом? — удивился деревянный.

— С банным! — смущённо ответил губчатый.

— Ха-ха-ха! — захохотал деревянный Жираф, разглядывая свою улыбку в зеркало. — Он моет маленьких детей! Да ещё с мылом! Нашёл себе занятие. Да ты что — Жираф или банщик? Так на тебе потускнеют все пятна!

— Ничего, — тихо заметил губчатый, — мы стараемся: и я, и губчатый Заяц, и губчатая Собака…

— Вот и иди к своим зайцам и собакам! — захохотал деревянный Жираф. — Банщик! Не мешай мне разглядывать в зеркало мой лакированный нос!

— Простите… — тихо сказал губчатый Жираф. — Я, пожалуй, пойду. До свидания… — И он грустно поплёлся на свою полку.

— Что с тобой?! — завидев его, в один голос воскликнули Заяц, Медведь и Собака. — Может быть, твои родственники, жирафы, заболели?

— Нет, — покачал головой Жираф. — Они здоровы. Но мне с ними как-то не по себе. То ли дело с вами — моими верными друзьями!

И наш Жираф вдруг почувствовал, что ему необыкновенно хорошо тут, на полке, рядом с зубным порошком и работящей зубной щёткой.

— А я раньше и не замечал, как у нас тут чисто и уютно, — задумчиво сказал он. — Никуда я больше не пойду, а буду мыть наших ребятишек. Слушай, Медведь, расскажи мне что-нибудь такое… про мыло!

Карандаш был прямой, острый и решительный. Резинка же, напротив, мягкая, робкая и неуверенная. Но, несмотря на такое различие в характерах, они довольно дружно рисовали кораблики, домики, а иногда даже и человечков.

Вот и сегодня они рисовали красивый домик с кошкой на трубе. Сначала Карандаш нарисовал крышу, потом трубу, а затем кошку. Ещё несколько движений — и у кошки выросли большие усы…

— Что ты! — вдруг заявила Резинка. — У кошки таких усов не бывает! — И тут же стёрла усы ровно наполовину.

— Нет, бывает! — возразил Карандаш и восстановил усы в прежнем виде.

— А я говорю, не бывает! — сказала Резинка и опять стёрла. Несмотря на свою мягкость, она, где нужно, умела настоять на своём.

— Да что ты понимаешь в рисовании? — вспылил Карандаш.

— Кое-что понимаю! — обиженно сказала Резинка.