Эдит Несбит - Укротители драконов

— Это только дыхание какого-то большого великана, — заверила Тина, — вот теперь он прошел.

Затем, когда все городские дети принесли свое молоко с хлебом, Тина стала сливать его в корыто, и, когда последнее было полно, она постучалась в железную дверь с решеткой:

— Можно к вам?

— Конечно, — ответил дракон, — мне здесь ужасно скучно. Они вошли и с помощью еще девяти детей подняли корыто и поставили его возле дракона. Затем остальные дети ушли, а Тина и Джонни уселись возле дракона и стали плакать.

— Что это такое? — спросил дракон. — И что случилось с вами?

— Это хлеб с молоком, — объяснил Джонни, — это наш завтрак — весь наш завтрак.

— Ну, — хмыкнул дракон, — я не понимаю, к чему вам завтрак. Я съем всех живущих в городе, как только немного передохну.

— Дорогой господин дракон, — сказала Тина, — мне бы очень хотелось, чтобы вы нас не съели. Как бы вам понравилось, если бы кто-нибудь съел вас самого?

— Совсем не понравилось бы, — сознался дракон, — но ведь меня никто и не съест.

— Ой, не знаю, — покачал головой Джонни, — тут есть один великан…

— Знаю. Я бился с ним и порядком поколотил его…

— Да, но теперь пришел другой. Тот, с которым вы бились, был лишь маленьким сыном этого. Этот вдвое больше.

— Нет, он в семь раз больше, — поправила Тина.

— Нет, в девять раз, — преувеличил Джонни. — Он выше колокольни.

— Ах, Боже мой! — ужаснулся дракон. — Я вовсе не ожидал этого.

— И городской голова открыл ему, где вы находитесь, — продолжала Тина, — и он придет съесть вас, как только хорошенько наточит свой большой нож. Голова сказал ему, что вы дикий дракон, но он ответил, что это для него безразлично. Он, мол, ест диких драконов с хлебным соусом.

— Это очень неприятно, — вздохнул дракон, — и я полагаю, что эта жидкая смесь в корыте хлебный соус.

Дети сказали, что он угадал совершенно верно.

— Конечно, — добавили они, — хлебный соус подается только к диким драконам. Ручных подают с яблочным соусом и начинкой из лука. Как жаль, что вы не ручной дракон, он тогда не стал бы и смотреть на вас, — продолжали они. — Прощайте, бедный дракон, мы никогда больше не увидимся с вами, и вы узнаете, что значит быть съеденным.

И они снова принялись плакать.

— Но послушайте, — взмолился дракон, — разве вы не могли бы уверить его, что я ручной дракон? Скажите великану, что я попросту маленький, робкий ручной дракон, которого вы держите для забавы.

— Он ни за что не поверит этому, — сказал Джонни. — Если бы вы были нашим ручным драконом, мы держали бы вас на привязи, правда? Мы не захотели бы рискнуть потерять такого дорогого красивого любимца!

Тогда дракон стал умолять детей сейчас же привязать его, что они и совершили при помощи ошейника и цепей, которые были сделаны в те дни, когда люди пели над своей работой и делали ее так здорово, что цепь могла выдержать какую угодно тяжесть.

Затем они пошли и объявили горожанам, что дракон на цепи, и Джонни назначили головой, и он дал роскошный пир, как обещал сделать, — весь состоящий из сладких блюд, с начала и до конца.

Обед начался с рахат-лукума и сладких пирожков, затем подавались апельсины, грильяж, кокосовое мороженое, мятные лепешки, пышки с вареньем, засахаренная малина, сливочное мороженое и безе, и все закончилось шоколадом, пряниками и карамельками.

Все это было отлично для Джонни и Тины, но, если вы добрые дети с мягкими сердцами, вы, быть может, огорчитесь за бедного, обманутого дракона, сидящего на цепи в мрачном подземелье, единственным развлечением которого осталось раздумывать о неправдах, сказанных ему Джонни.

Вспоминая, как его обманули, бедный пленник начинал плакать, и крупные слезы скатывались на его ржавую броню. Спустя некоторое время он почувствовал сильную слабость, как иногда случается с людьми много плакавшими, особенно, если им нечего было есть лет десять.

Затем несчастный дракон вытер глаза и осмотрелся кругом, заметив корыто с хлебом и молоком, он подумал: «Если великаны любят это белое мокрое вещество, может, оно и мне понравится».

Он попробовал немножко, и оно ему так понравилось, что он съел все.

А в следующий раз, когда пришли туристы и Джонни зажег бенгальский огонь, дракон сказал робким голосом:

— Извините, что я вас побеспокою, но не могли ли бы вы принести мне еще немножко хлеба с молоком?

Тогда Джонни распорядился, чтобы служащие объезжали город каждое утро с подводами, собирали хлеб и молоко, приготовленные всем детям на завтрак, и отвозили это дракону. Детей же кормили на счет города всем, чего они хотели, они стали есть исключительно пирожное и разные сласти и говорили, что охотно уступают дракону свой хлеб и молоко.