Эдит Несбит - История амулета

Когда все были готовы, Псаммиад подал знак Антее, и та произнесла слово силы.

В то же самое мгновение на детей словно бы набросили черное покрывало — дневной свет померк, и комната погрузилась в кромешную темноту. И не только комната. Каким-то восьмым чувством дети ощущали, что весь известный им до сегодняшнего дня мир был окутан беспросветным мраком. Вместе со светом исчезли и все звуки, так что дети были окружены настолько плотной тишиной, что вы не сможете представить ее себе, даже если будете целый год пыжиться да пучиться. Это было все равно что внезапно ослепнуть и оглохнуть, а потом еще для полноты ощущений быть выброшенным в космический вакуум.

Однако, прежде чем дети успели настолько оправиться от внезапного шока, чтобы начать бояться, в середине круга показалось слабое, но невероятно красивое свечение, и одновременно в ушах у них зазвучал слабый, но невероятно красивый голос. Свет был слишком нематериален, чтобы можно было разглядеть окружающую обстановку или хотя бы определить его источник, а голос — слишком далек и невнятен, но детям было приятно посреди этого внезапного угольно-черного безмолвия просто увидеть свет и услышать чей-то голос.

Постепенно свет разгорался все сильнее и сильнее. Он напоминал горящие в ночи зеленоватые фонарики влюбленных светлячков, тысячами кружащих по лесной поляне и подающих знаки своим крылатым подругам. Вскоре число светлячков возросло по крайней мере до нескольких миллионов, и в центре образованного детьми круга заплясало буйное изумрудное пламя. Голос приблизился тоже, и хотя он не слишком прибавил в громкости (хотя и это было), он стал в тысячу раз красивее. Таким чудесным стал этот голос, что, слушая его, детям хотелось заплакать и позабыть обо всем на свете. Он был как полуночная песнь соловья, как шум морского прибоя или рыдания скрипки. Он был похож на голос мамы, встречающей вас на пороге родного дома после долгих странствий.

И в голосе было:

— Говорите! Что вы хотите узнать? Говорите!

Я не могу вам сказать, на каком языке говорил амулет. Знаю только, что все присутствовавшие в комнате отлично понимали его. Вообще-то, я давно подозреваю, что на свете существует такой язык, который понимают все живые — от человека до полевой былинки, — да только никто и никогда не пытался прислушаться к нему. Точно так же я не могу сказать, каким образом безротый амулет вообще мог говорить. С другой стороны, у меня нет никаких оснований утверждать, что за амулет говорил кто-то другой. Даже наши четверо приятелей не до конца разобрались во всех этих тонкостях, а ведь они-то непосредственно присутствовали при разговоре. Правда, все это время они вынуждены были отводить глаза от амулета, потому что он стал светить чересчур уж ярко. Вместо этого они рассматривали бледно-зеленые узоры потертого киддерминстерского ковра, выступившие по краю залитого светом круга. И, что самое странное, они вели себя на редкость спокойно — не лезли, как обычно, с дурацкими вопросами и даже не шаркали ногами. Дело в том, что все происходившее ничуть не напоминало им прошлогодние приключения с исполнением желаний. Тогда они по большей части откровенно забавлялись, теперь же все было по-другому. Им показалось, что они вдруг попали в церковь или, по крайней мере, в одну из сказок «Тысячи и одной ночи». Никто не осмеливался проронить ни слова.

Наконец Сирил набрался смелости и сказал:

— Извините, но нам бы хотелось узнать, где находится другая половинка амулета.

— Вторая половинка амулета, — начал прекрасный голос, — отломилась и затерялась в пыли у подножия ковчега, в котором она хранилась много тысячелетий тому назад. К настоящему времени и она, и скрепляющая обе половинки застежка уже сами обратились в пыль и были рассеяны над многими землями и водами.

— Ну ничего себе! — пробормотал Роберт, после чего внутри светового пятна воцарилось мертвое молчание.

— Значит, все кончено, — наконец произнес Сирил. — Бесполезно искать то, что уже несколько тысячелетий, как рассыпалось в прах и было развеяно по всему свету.

— Если вы действительно хотите заполучить мою половинку, — продолжал голос, — то вам следует искать ее там, где она еще не успела потеряться.

— Ничего не понимаю, — сказал Сирил.

— Вам нужно искать ее в прошлом, — пояснил голос.

— Ага! — скривил рот Сирил. — А еще лучше на Луне!

— О Господи, нельзя же быть таким тупым! — сердито зашептал ему на ухо Псаммиад. — Пойми же, в прошлом амулет по-прежнему цел и невредим. Если вы отправитесь в прошлое, то вполне можете найти его там. Почему я должен постоянно объяснять вам самые простые вещи? Видишь ли, пространство и время являются не более чем абстрактными понятиями, используемыми нашим мозгом…