Сергей Георгиев - Запахи миндаля

– В этом я вижу ещё большее проявление справедливости! – сверкая очами, закончил Па Сюнь. – Ибо каждый получил по делам своим, по тому, как он жил!

Мудрец Лунь И с нежностью посмотрел на своего любимого ученика.

– Я вижу справедливость законов Неба в другом, – наконец негромко заговорил мудрец. – Первым по тропинке прошёл богач, который потерял монету, а уже за ним – бедняк.

Лунь И вздохнул:

– Но можно ли одной мелкой монетой оценить, как человек прожил жизнь?

Однажды Великий Мандарин призвал к себе палача Ли Хо и спросил, как много тому известно различных способов казни.

– О, Величайший из Великих, – почтительно склонился перед Мандарином палач Ли Хо, – различных казней я придумал такое великое множество, что числом они превышают людей, живущих под Небом.

– Зачем же столько? – удивился Император.

– Сладок плод созидания, – скромно отвечал палач Ли Хо, – а человеческий ум не признаёт границ.

Однажды на охоте храбрый воин Чу Фын спугнул утку, и та улетела. Вернувшись ни с чем, раздосадованный Чу Фын спросил мудреца Лунь И:

– Интересно бы узнать, старик, о чём сейчас думает эта дурацкая утка?

– Это так просто, достойнейший из воинов, – кротко отвечал мудрец Лунь И. – Утка размышляет о том, что величайшим счастьем для неё было бы оказаться на вертеле славного воина Чу Фына…

– Тогда почему же она улетела?! – возмущённо воскликнул наёмный солдат.

– Короткий миг большой удачи мы можем и пропустить, – улыбнувшись, отвечал мудрец Лунь И. – Но что сладостнее постоянных и долгих размышлений о счастье?!

Однажды храбрый воин Чу Фын, желая выхвалиться, вспомнил такую историю.

Великий Мандарин наблюдал за дождевой тучей и вдруг разглядел, как на землю падает первая капля.

Император Поднебесной кликнул доблестного Чу Фына, и тот, успев выхватить меч, разрубил летящую каплю на две равные части.

– Что было потом, нетрудно догадаться, – продолжил за воина его благодарный слушатель, мудрец Лунь И. – Чтобы разрубить на лету эти новые две капли, Великому Мандарину потребовались уже два солдата…

Храбрый Чу Фын почесал в затылке и с большим уважением посмотрел на мудреца Лунь И.

– Эти новые воины оказались столь же умелыми, как и ты, отважный Чу Фын, – продолжал мудрец Лунь И. – Чтобы разрубить пополам четыре капли, вновь потребовалось вдвое больше солдат…

– Вскоре армия Великого Мандарина разрослась до невиданных размеров, – признал Чу Фын.

– При этом образовалось и великое множество капель, – закончил мудрец Лунь И. – Иными словами, получился дождь. Наблюдая чёрную тучу и даже разглядев первую каплю, такого же результата можно дождаться, не увеличивая армию.

Однажды к мудрецу Лунь И пришёл свирепый разбойник Баи и сказал такие горькие слова:

– Добрый старик, каждую ночь, едва я смежу ресницы, мне снится один и тот же страшный сон. Будто ко мне с большим мечом приходит палач Ли Хо!.. С криком я просыпаюсь!

Мудрец Лунь И ненадолго задумался, а затем ответил:

– Дорогой сосед, с вечера устрой себе мягкое ложе и укройся потеплее. Посмотри этот сон до конца.

На следующее утро свирепый разбойник вновь посетил хижину мудреца Лунь И. Плоское жёлтое лицо Бана лоснилось от счастья.

– Он опять приходил ночью, этот палач Ли Хо, – сообщил мудрецу разбойник. – И ушёл вместе со своим мечом. Зачем мне меч?! Я забрал у него только деньги и богатую одежду.

Однажды свирепый разбойник Бан возвращался домой с богатой добычей.

На лесной тропинке из кустов навстречу Бану вышел незнакомый юноша и, показав кинжал, отнял у несчастного все деньги, раздел его до нитки и в придачу прихватил нож.

– Деньги что! – жаловался соседям свирепый разбойник Баи. – Но отнять нож?! Какое падение нравов!

Однажды свирепый разбойник Бан подстерёг на лесной тропинке богато одетого путника.

Баи вышел из-за кустов и с печальным видом приветствовал незнакомца:

– Добрый человек, мне так не хотелось бы огорчить тебя рассказом о моих бедах…

Вид у Бана был такой несчастный и жалкий, что богач, окинув разбойника быстрым взглядом, даже не остановился. Он лишь высокомерно заметил:

– Мне нет дела до чужих несчастий!

Незнакомец продолжил свой путь, а Бан поплёлся за ним, не отставая ни на шаг и поминутно горько вздыхая.

Наконец Бан решил возобновить разговор: