Сергей Георгиев - Запахи миндаля

– Нет ничего страшнее, чем испытать момент счастья полного и абсолютного.

– Но почему? – удивлённо воскликнул однажды любимый ученик мудреца Лунь И, пылкий и восторженный юноша Па Сюнь.

– Миг скоротечен, – смиренно отвечал мудрец Лунь И. – Но как жить дальше?

Однажды речь зашла об известном поэте. Мудрец Лунь И с печалью сказал:

– Несчастный, ему довелось пережить свою смерть.

Но тут мудрец Лунь И вспомнил другого стихотворца, ещё более знаменитого.

– С этим же судьба обошлась и вовсе сурово, – сказал мудрец Лунь И. – Он пережил собственное бессмертие.

Свирепый разбойник Бан полюбил славную девушку и женился на ней.

– Мой милый муж, – сказала как-то молодая жена. – Я испеку твои любимые рисовые лепёшки. Они так хороши, если обмакивать их горячими в растопленное масло…

– Ну вот, опять нужно идти кого-то грабить, – вздохнул несчастный разбойник Бан.

Однажды любимый ученик мудреца Лунь И юноша Па Сюнь спросил своего учителя:

– Достопочтенный Лунь И, древнейшее из учений гласит, что всеобщее счастье наступит, как только небо над нами станет жёлтым. Можно ли верить этому?

– Отчего же не верить, – отвечал мудрец Лунь И. – Тем более, что в этом случае, возможно, единственным признаком всеобщего счастья будет цвет неба.

Однажды среди ясного дня из крохотной тучки брызнул дождь. Несколько капель упало на одежду бедняка Цу.

Рядом с бедняком Цу стоял сборщик податей Пун Ли. Его одежда осталась сухой, но зато единственная крупная градина ударила Пун Ли в лоб и набила большую шишку.

– Вот так во всём, – увидев шишку на голове Пун Ли, заметил Цу, – Тебе, богач, достаётся самое крупное и всегда больше, чем другим.

Однажды к мудрецу Лунь И обратился сборщик податей Пун Ли. Он ехидно заметил:

– Учёный старик! Неужели ты станешь отвечать, даже если к тебе со своими пустыми и ничтожными вопросами придёт полный глупец и невежда?

– Спрашивай, – кротко кивнул мудрец Лунь И.

Однажды, пытаясь высмеять мудреца Лунь И, рассуждавшего вслух о смысле вечного, сборщик податей Пун Ли заметил:

– Но согласись, учёный старик, что после смерти и ты и я, мы оба превратимся просто в грязь.

– Да, – смиренно признал мудрец Лунь И. – Но и у грязи бывает разное прошлое.

На узкой тропинке выпрыгнувший из джунглей тигр застиг бродячего учителя логики Пын Жу.

– Могучее животное, – превозмогая страх, обратился к тигру логик, – не слишком ли суровы к тебе те два кнута, что пригнали тебя сюда?

– О каких кнутах ты говоришь, старик? – оглянулся по сторонам тигр.

– Но ведь не сам же ты решил напасть на меня, – пояснил учитель Пын Жу. – Тебя пригнали голод и свирепость.

– Нет, положим, решил напасть и сам я тоже… – смутился тигр. – Но как будто ты прав!

– Итак, ты живёшь под давлением обстоятельств, не желая этого, – продолжал учитель логики. – Другими словами, ты действуешь по принуждению!

– Получается, так… – почесал лапой за ухом тигр. – Если бы не голод и не свирепость… Особенно голод, конечно!

– Злейшие враги довели дело до того, что ты вынужден был напасть на меня, человека, который не сделал тебе ничего дурного, – поднял вверх тонкий палец учитель логики Пын Жу. – Подчиняясь воле врагов, ты напал на друга!

– Что-то я совсем запутался! – помотал головой тигр. – На кого надо-то было нападать?

– Может быть, ты просто слаб, чтобы в одиночку сражаться против двоих? – задал коварный вопрос учитель логики.

– Ещё чего, р-р-р! – рявкнул тигр, и эхо разнесло этот рык далеко по округе. – Это я-то слаб?!

– Но если и в одиночку ты способен справиться с этими двумя твоими злейшими врагами, то теперь в сражении нас двое на двое! Я на твоей стороне! – голос учителя логики прозвенел медью.

– Да чего там, – зашмыгал носом тигр. – Я бы и троих запросто уложил…

– Нет! Нет! – торжественно провозгласил бродячий мудрец. – Какой способный мне попался тигр! Я сделаю из тебя, дружище, вместилище разума и помогу тебе познать самого себя значительно глубже!

– Согласен! – с облегчением выдохнул тигр. – Я ведь именно этого и хотел с самого начала!

После, греясь па солнышке, тигр логически рассуждал:

– Став вместилищем разума, я на какое-то время победил своих злейших врагов, голод и свирепость.

Озабоченно погладив живот, тигр задал себе вопрос: