Рахиль Баумволь - Синяя варежка

— Кустик не чёрный, а зелёный, и под ним не подснежник, а земляничка.

— Ах, уже лето! — обрадовалась мать. — Прогуляйся тогда до зелёного кустика, под которым земляничка растёт, и отведай там летних листиков — какие они на вкус.

Отправилась маленькая улитка в путь. Долго ползла, а когда вернулась, сказала:

— Кустик не зелёный, а жёлтый, и под ним не земляничка, а грибок.

— Ах, уже осень! — удивилась мать. — Прогуляйся тогда до жёлтого кустика, под которым грибок, и поешь там осенних листиков — узнай, какие они на вкус.

Поползла улитка-дочь. Долго ползла, а когда вернулась, с испугом сказала:

— Кустик не жёлтый, а белый, а под ним не грибок, а заячий след!

— Если так, — вздохнула мать, — посидим дома. К чему идти куда-то на зиму глядючи? Весной — там видно будет…

Бежал ручеёк далеко-далеко: мимо рощицы, по лужайке, через деревню и ещё куда-то. Мимо рощицы бежал — берёзки в него смотрелись, как в зеркальце. По лужайке бежал — утки и гуси в нём ныряли. Через деревню бежал — ребятишки в нём плескались, босыми ногами шлёпали по воде. Чем плохо? Все были довольны, все ручеёк похваливали.

Но ручеёк вдруг загордился. Он сказал себе:

«Очень мне надо, чтобы берёзки в меня смотрелись, чтобы утки и гуси ныряли, чтобы ребятишки плескались в моей воде! Подумаешь, ещё бежать к ним! Кому нужно — сам придёт».

Так решил ручеёк. И остановился.

Стоит день, стоит другой; тиной покрылся — это чтобы берёзки не смотрелись. Поскучал, поскучал да и высох.

Проснулись утром в рощице берёзки, а ручейка-то и нет. Пришли утки и гуси на лужайку, а ручейка-то и нет. Прибежали ребята к берегу, а ручейка-то и нет. Вместо ручейка какая-то мутная лужица. Лишь комарик тихонько звенит над ней. Что теперь делать? Берёзки — те и без ручейка проживут. А как быть ребятишкам? А гусям? А уткам?

И все тут же побежали искать другой ручеёк:

— Во-он он, видите? Поблёскивает вдали…

Зина и Нина сидели у ручейка. Живой он или не живой — спорили они.

Зина сказала:

— Ручеёк бежит? Бежит. А если загородить его — стоит? Стоит. Значит, живой.

Нина сказала:

— Бежит, стоит, а не сидит. Значит, не живой.

Зина сказала:

— Я на него дую, а он морщится. Значит, живой.

Нина сказала:

— Морщится, а терпит — не отвернётся. Значит, не живой.

— Не живой, а совсем как живой, — сказала Зина.

На том и согласились.

Однажды кочан капусты и огурец пошли вместе купаться на реку. Огурец сразу в воду бросился. А кочан капусты как стал на бережку раздеваться — раздевался до самого вечера. Огурец, дожидаясь его в воде, от холода весь покрылся пупырышками.

Ранним летним утром шла лесной тропинкой старушка. Ей повстречалась девочка со смешными, торчащими косичками и с насупленными бровями. Девочка несла пустую корзинку.

— Бабушка, где в лесу грибы найти? — спросила девочка.

Старушка улыбнулась:

— Нет сейчас грибов, дочка: дождика-то давно не было.

— Но где же грибы в лесу? — повторила девочка, ещё больше нахмурив брови.

— Всюду в лесу грибы бывают, когда дождик пройдёт. А сейчас земля высохла — откуда же им быть? — ответила старушка.

Но девочка так нахмурилась, что из двух коротких бровей стала у неё одна длинная.

Девочка упрямо повторила:

— Ты не хочешь, бабушка, сказать мне, где грибы растут, не хочешь…

— Ну ладно, — улыбнулась старушка, — скажу. Только слушай внимательно и запоминай дорогу. Пойди по тропинке до первой белой бабочки. Как дойдёшь, сверни направо и иди до встречного ветерка. Потом возьми левее и иди, пока на солнце не наплывёт чёрная тучка и не начнётся дождик. Тогда спрячься под густым деревом и, чтобы не скучно было стоять, считай себе капельки. Когда все пересчитаешь, снова пойдёшь, теперь уже до десятой лужицы. Потом найдёшь на траве самую крупную капельку и подождёшь, пока она высохнет. Тут и солнышко выйдет, а тогда и грибы появятся. Как увидишь грибы — значит, верно шла, не заблудилась.