Ефим Чеповецкий - Непоседа, Мякиш и Нетак

— Вот это штука! — прошептал он и даже забыл про неудачную стихотворную речь. Вслух же Мякишу и Нетаку он сообщил: — Ничего не скажешь, знаменитая вещь! — и похлопал остров по крышке домика.

Солнце появилось так же быстро, как и исчезло. Теплые лучи хлынули с неба, и через полчаса друзья были высушены и согреты.

Все было бы хорошо, если бы в животе острова чтото не урчало и не перекатывалось. По временам он даже начинал кружиться на месте и выписывать на воде зигзаги. Это продолжал буянить у него внутри Непоседа.

Оставшись в живых, друзья как-то позабыли о своем железном друге.

— Эй, что там с тобой?! — восклицал Петя, пробуждаясь от сладкой дремы, когда остров особенно резво кружился и ерзал.

Но когда он ни с того ни с сего начал еще похохатывать и повизгивать, Петя окончательно проснулся. Он вежливо постучал пальцем в урчащую стенку и спросил:

— Что вас беспокоит, уважаемый?

В ответ послышался визг и хохот. Остров содрогался всем корпусом, словно его щекотали: «И-иха-ха-ха! О-оха-ха-ха! А-а-а…»

На крыше проснулся Мякиш и, ухватив руками свой пластилиновый задик, запищал:

— Ой, горячо! У него жар! Он заболел!

Услыхав слово «жар», Нетак подбежал к самому краешку борта и тотчас же опустил ноги в воду. Уж он-то теперь знал, что значит слово «жар».

Остров свистнул и не своим голосом сказал: «Билибонс-марнинонс-фуги, до-ре-ми-фа-соль!»

Петя положил руку на крышку домика и почувствовал, что она горяча. У острова была высокая температура, он бредил. Тогда Петя как можно ласковее спросил:

— Вам наверное, нездоровится?

Стрелки на приборах заметались, лампочки замигали, и остров басом запел:

Теперь в болезни острова сомнений не оставалось. Петя быстро взобрался на крышу, сорвал с антенны свою курточку и, подбежав к борту, намочил ее в прохладной океанской воде. Потом, не раздумывая, положил этот компресс на разгоряченную крышу главного домика.

«Сенкью вери мач! Мерси! — по-английски и по-французски поблагодарил остров и снова задергался и захохотал: — Хи-хи-хи! Киберкутика, кибернутика… Хи-хи-ха!»

— Его кто-то щекочет… там, в середине, — высказал осторожно свою догадку Мякиш.

— Он проглотил морского ежа! — сказал Нетак.

— Ежа не ежа, — потер лоб Петя, — но факт, что кто-то в его животе безобразничает.

И тут Мякиш вспомнил:

— Да там же наш Непоседа! И как это мы о нем забыли?! Эй, Непоседа, ты жив? — крикнул Мякиш, немножко приблизившись к разгоряченной стенке.

Нетак не удержался и злорадно проскрипел:

— Ага, наконец-то и он попал в печку!

— Нечего злорадствовать! — прикрикнул на Нетака Петя. — Ему, наверное, там не сладко.

И вдруг раздался далекий, жалобный голос Непоседы:

— Я здесь, братцы, помогите!.. Помоги-и…

Все снова бросились искать щели и дырочки, чтобы увидеть, где там внутри находится Непоседа. Но в это время большой репродуктор, который стоял на одном из домиков, завращался и голосом девочки спросил: «Что там происходит?! Папа, это ты?.. Ты уже прилетел?»

Петя, Мякиш и Нетак удивленно переглянулись. Только теперь они заметили и этот репродуктор, и большую вертолетную площадку. Но Петя решительно сказал друзьям:

— Никого здесь нет! Это все его штучки, — и махнул рукой в сторону репродуктора.

— А вдруг есть? — пропищал Мякиш.

«Папа?» — снова тем же девичьим голосом спросил репродуктор и посмотрел своим раструбом прямо на Петю. Тоща Мякиш предложил Пете:

— Ну, скажи на всякий случай, что ты тут есть.

— Кто — я?

— Ну да, ты.

— Я же не папа.

— А что тебе, жалко побыть немножечко папой?

Петя пожал плечами и, стараясь побасовитее, сказал:

— Я здесь, доченька… Гм… Я уже прилетел…

Репродуктор радостно взвизгнул и замолчал. И сразу же в одном из домиков отворилась дверь, и из нее вышла девчонка. Самая обыкновенная девчонка с торчащими в стороны косицами и в очень красивом синеньком комбинезоне.

— Папа! — крикнула она точно таким же голосом, как репродуктор, и глаза ее забегали по острову. Потом она протерла их и посмотрела на Петю. Потом на Мякиша и Нетака.