Ефим Чеповецкий - Непоседа, Мякиш и Нетак

В учебном корпусе коридоры были узенькими и низкими. Маленькими оказались и классы, потому что юные нетаковцы были маленького роста и в больших помещениях не нуждались.

Как только Петя и директор вошли в один из классов, ученики-нетаковцы дружно встали на головы. То же самое сделал учитель на своей кафедре. Петя спросил у директора, не нужно ли ему проделать это приветствие.

— Нет, — ответил тот. — Чего доброго, вы ногами проломаете потолок. — И тут же сообщит: — Здесь сейчас будет урок чтения. Это очень сложный предмет!

«Почему сложный? — удивленно подумал Петя. — У нас дети еще до школы начинают читать». Однако скоро он убедился, что директор был прав.

Солидный руководитель нетакинтерната сел на пол и пригласил Петю устроиться рядом. Петя поблагодарил за любезность и сел по-турецки, скрестив под собой ноги.

В классе стоял неимоверный шум. Парты хлопали крышками и ездили по полу, словно заводные сани. Петя сам был не из дисциплинированных учеников, но сейчас ему хотелось подбежать к одному-другому нетаковцу и призвать к порядку. Еще минута, и он так поступил бы, но учитель, ловко лавируя между разъезжающими партами, подошел к нему и, вручив учебник, сказал:

— Мы будем читать рассказ на первой странице, вот этот. — И он ткнул пальцем в название.

— «Мальчик и Кабан», — прочитал про себя Петя.

Потом учитель остановил одну парту и, щелкнув в лоб вертлявого ученика, приказал ему:

— Читай, Нетачок, и не посрами меня перед гостем и директором.

Нетачок встал и бойко прочитал:

— «Кичьлам и набак».

— Молодчина! — улыбнулся директор. — Правильно!

Петя начал искать на странице такие слова, но не нашел. Такого там и в помине не было. Только название рассказа чем-то напоминало прочитанное учеником, но чем — Петя понять не мог.

А ученик бойко продолжал:

— «Набак лажел в ежул, а кичьлам леш в улокш».

В действительности же в первой строчке рассказа черным по белому было написано: «Кабан лежал в луже, а мальчик шел в школу».

— Это же не верно, — не удержался Петя.

— Конечно, не верно! — согласился директор. — В рассказе что-то перепутано. Всякий уважающий себя ученик должен лежать в луже, а кабан ходить в школу!

Петя на минуту зажмурил глаза и представил себе эту картину. В большой чернильной луже лежал мальчик, болтал ногами и хрюкал, а кабан с ранцем на спине торопился в школу.

— Тьфу, — негромко произнес Петя и подавил в себе усмешку. Он уже догадался, в чем заключалась мудрость нетакчтения в этом нетакинтернате: ученики должны были читать слова наоборот.

Петя больше не следил за содержанием рассказа: надоело переворачивать слова наизнанку. К счастью, история была короткой. Рассказ кончался словами: «Кабан стал знаменитым ученым».

Ученик же прочитал:

— «Набак дате мытинеманз мынечу».

На что учитель заметил:

— Молодец, из тебя тоже выйдет хороший набак!

Петино терпение лопнуло. Он и слушать больше такого не мог, и боялся, чтобы проводы не были такими же торжественными, как встреча. Ведь на партах наизготовку лежали рогатки.

Тогда он пустил в ход испытанный школьный метод. Он поднял руку и попросил слова.

— Что желает сказать наш гость? — спросил учитель.

— Я ничего не желаю сказать, — ответил Петя. — Я только желаю на минуточку выйти.

— Куда? — вместе спросили директор и учитель.

И тогда Петя взялся за живот и скрючился.

— А-а, пожалуйста, пожалуйста, хоть на целый час! — разрешил догадливый директор и любезно открыл ему двери.

В коридоре Петя сразу же столкнулся с Непоседой. Тот печально развел руками-пружинками и пропел ему, что Нетака нигде обнаружить не смог.

— Чертов деревянный упрямец! — выругался Петя и сказал: — Давай, Непоседа, скорей уносить отсюда ноги, иначе прозвонит звонок и нас начнут торжественно провожать! Бежим прямо к столовой. Может быть, Мякиш уже отыскал Нетака.

И, перепрыгнув через ворота нетакинтерната, знакомой дорогой они побежали к столовой.

Возле столовой «Ешь как хочешь!» было тихо. Вездеход-везделет стоял невредимым, но Мякиша не было.

— Вот беда! — сказал Петя. — Теперь и этот пропал. Что же нам делать?.. Придется Мякиша подождать.

Но Непоседа взволнованно зазвенел своими пружинками и пропел: