Альберт Иванов - Всемирные следопыты Хома и Суслик

— Правильно ты мне говорил: «Никогда глазам не верь!», — уважительно напомнил ему Скворушка.

Хома важно посмотрел на лучшего друга.

— А ты не раз предупреждал: «Будь всегда начеку!» — обернулся к Суслику поумневший скворец.

Теперь лучший друг свысока поглядел на Хому.

— Молодец! — похвалил Хома Скворушку. — Значит, больше в деревню ни ногой? То есть, ни крылом?

— Договорились? — радостно подпрыгнул Суслик.

Им хотелось лишний раз услышать приятное от сынка.

— А разве мы об этом договаривались? — удивился Скворушка. — Я просто сказал: хватит с Котом играться. А деревня тут ни при чем.

— Вот как! — резко остановился Хома. — Если ты будешь лодырем жить, мы будем каждый день в деревню ходить. За тобой!

— Ага, — подтвердил Суслик. — Тебя спасать. И в столовой, и везде!

— Да вы что? — испугался за них Скворушка. — Я-то в любой миг улететь могу, а вас, глядишь, коты схватят! Или собаки!..

— Хочешь этого? Будет! — мрачно сказал Хома. — Ты меня знаешь.

— И меня знаешь, — ревниво добавил Суслик.

— Угрожаете?!

— Предупреждаем, — спокойно заметил Хома. — Погибнем, но не отступимся.

И столько уверенности было в его голосе, что и Скворушка поверил. И вздохнул.

— Ладно. А не то я за вас изведусь от страха.

— Давно бы так, — подобрел папаша Хома.

— Давай не изводиться вместе! — воскликнул папаша Суслик.

— Наградила меня судьба родителями… — снова вздохнул Скворушка. Пока!

И домой умчался. На Ласточкин обрыв.

— Слыхал, как он нас похвалил? — довольно спросил Хому Суслик. — Мы ему как награда!

Больше скворец не летал в деревню. Не гонял лодыря, как говорится.

А вот на далекие Вишневые сады он, конечно, налетал. Вихрем. Со всеми дружками. Спелые вишни ух какие сладкие!

Но это достойное увлечение. Хотя и очень опасное. Сады, уж точно, с ружьями охраняют. Двуствольными!

Вишни клевать — никак не запретишь. Скворцы их страсть как любят! Хлебом не корми — вишни подавай! Благородное занятие.

Брать в долг легко. А отдавать неохота. Тяжело. Зачастую и отдавать-то нечего. А уж если есть кое-что, то вернуть трудно. Лучше как бы забыть. И жить себе преспокойно, пока сто раз не напомнят.

А может, и вовсе не станут вспоминать. Был такой случай. Занял Хома у Суслика полную кастрюлю гороха. И целый месяц ждал, что Суслик ему напомнит.

А Суслик ни гугу.

Не выдержал Хома. А кто бы выдержал!

— Чего горох назад не требуешь?

— Какой горох? — удивился Суслик.

— Я у тебя брал? — рассердился Хома. — Было, — наконец вспомнил Суслик. — Я свой должок тебе отдавал.

Вот и пожалуйста. Оказалось Хома не брал, а забрал. А он и забыл давно, что Суслик ему должен. Кастрюлю гороха.

Так что иногда забывают про долги. Поэтому и не спеши возвращать. Глядишь, крепче забудут.

Но долг долгу рознь. Когда просто так берешь, по-соседски — это не в счет. Они тоже забегают за какой-нибудь петрушкой. То и дело. А то и без дела.

Долгом считается что-то серьезное, о чем приходится нехотя говорить: «Дай мне, пожалуйста, я тебе верну». И хочется добавить: «Возможно». Возможно, верну.

И берешь тогда — если дадут, конечно! — не чепуху какую-то, а пузатый мешок харчей. Или хотя бы полмешка.

Зашел как-то Хома к запасливому Суслику:

— Дай мне, пожалуйста, гороху. Дождь зарядил. Кончится, схожу на поле и верну.

— Дождь кончится или горох? — деловито спросил Суслик.

— И дождь, и горох.

— Много дать не могу. Запасы слабые. Но пару горстей дам.

— Твоих или моих горстей? — колко уточнил Хома.

— Твоих. Твои меньше, — улыбнулся Суслик.

— И на том спасибо, — сухо сказал Хома, пожалев, что говорил «пожалуйста». — Завтра я тебе три отдам! — подчеркнул, что ничем ему не обязан.

2 + 1 = 3

А дождь не прекращается…

Съел Хома горох. Снова пришел к Суслику.

— Дай еще три горсти, — гордо попросил он. — Отдам за них пять!

3 + 2 = 5

— А те три, вчерашние? — хорошая память у Суслика.

— И те отдам, — небрежно заметил Хома. — Будет — восемь!

5 + 3 = 8

— Но ведь ты сегодня три обещанных не вернул! Значит, за них — тоже пять. Выходит, за тобой — десять.

5 + 5 = 10

Вот когда Хома пожалел о своей щедрости. Дернуло его за язык!

Дал ему Суслик еще три горсти гороха. Так и быть.

— Завтра десять вернешь, — предупредил. — А не вернешь, за тобой двадцать будет.

10 + 10 = 20

И где он счету научился? Все время прикидывался — плохо считать умеет.

— Двадцать так двадцать, — пробормотал Хома, чувствуя, что его гордость слишком уж расточительна.