Клайв Льюис: Принц Каспиан (с иллюстрациями)

– Вот жалость-то, – сказала Сьюзен, подумав минуту, – я вспомнила. Я брала его с собой в наш последний день в Нарнии, когда мы охотились на Белого Оленя. Наверное, он потерялся, когда мы вернулись в другое место, я имею в виду, в Англию.

Эдмунд присвистнул. Это была обидная утрата, рог был волшебный; когда бы вы ни затрубили в него и где бы вы ни были, к вам приходила помощь.

– Он пригодился бы здесь, – заметил Эдмунд.

– Не беспокойся, – ответила Сьюзен, – у меня есть лук.

– Тетива не сгнила, Сью? – спросил Питер.

Наверно, в воздухе сокровищницы была какая-то магия – тетива была в полном порядке. (Сьюзен лучше всего удавались стрельба из лука и плавание.) Она моментально согнула лук и тронула тетиву. Тетива запела, звук заполнил всю комнату. И этот звук больше, чем что-либо другое, напомнил детям старые дни. Им вспомнились битвы, охоты, пиры. Она разогнула лук и повесила колчан через плечо.

Затем Питер взял свой подарок – щит с огромным алым львом и королевский меч. Он дунул и слегка стукнул их об пол, стряхивая пыль, надел щит на руку и повесил сбоку меч. Сначала он испугался, что меч мог заржаветь в ножнах. Но все было в порядке. Питер взмахнул мечом, и тот засверкал в свете фонарика.

– Мой меч Риндон, – сказал он, – которым я убил Волка. В его голосе появились какие-то новые интонации, чувствовалось, что он снова Питер, Верховный Король. После минутной паузы все вспомнили, что нужно беречь батарейки.

Они поднялись по ступенькам, развели большой костер и легли, тесно прижавшись друг к другу, чтобы не замерзнуть. Земля была жесткая, лежать было неудобно, но в конце концов все заснули.

Самое неприятное, когда спишь не дома, то, что просыпаешься очень рано. А когда ты проснулся, приходится сразу вставать – земля такая жесткая, что лежать страшно неудобно. А еще хуже, если на завтрак нет ничего, кроме яблок – и вчера на ужин ты ел только яблоки. Когда Люси сказала, без сомнения правильно, что это великолепное утро – было не похоже, что будет сказано еще что-нибудь приятное. Эдмунд высказал то, что думали все: «Мы должны выбраться с этого острова».

Попив воды из колодца и умывшись, они пошли вниз по ручью к берегу и стали разглядывать канал, отделявший их от материка.

– Надо переплыть его, – предложил Эдмунд.

– Это подходит Сью, – ответил Питер (Сьюзен получала в школе все призы за плаванье), – но как насчет остальных? – Под «остальными» он имел в виду Эдмунда, который не мог проплыть две длины школьного бассейна, и Люси – она вообще плавала с большим трудом.

– Кроме того, – сказала Сьюзен, – здесь может быть течение. Папа говорит, что не надо плавать в незнакомом месте.

– Питер, – заметила Люси, – я знаю, что не могу плавать дома – я имею в виду, в Англии. Но разве мы не умели плавать давным-давно, когда были королями и королевами в Нарнии? Мы умели даже скакать верхом. Как ты думаешь…

– Тогда мы были взрослыми, – прервал ее Питер, – правили долгие годы и многому научились. Но теперь-то мы снова дети.

– Ой! – сказал Эдмунд таким голосом, что всякий прервал бы разговор и выслушал его. – Я все понял.

– Что понял? – спросил Питер.

– Ну, все, – ответил Эдмунд. – Прошлой ночью нас поставило в тупик то, что прошел только год, как мы оставили Нарнию, а все выглядит так, будто в Кэр-Паравеле уже сотни лет никто не живет. Ты еще не понял: ведь когда мы, прожив долгие годы в Нарнии, вернулись назад через платяной шкаф, оказалось, что не прошло и секунды.

– Продолжай, – попросила Сьюзен, – мне кажется, я начинаю понимать.

– И это значит, – продолжил Эдмунд, – что когда ты не в Нарнии, ты не знаешь, как течет нарнийское время. Почему не может быть так: пока у нас в Англии проходит год, в Нарнии – сотни лет?

– Ей-Богу, Эд, – сказал Питер, – мне кажется, ты прав. В этом смысле действительно прошли сотни лет с тех пор, как мы жили в Кэр-Паравеле. И теперь мы вернулись в Нарнию так, как если бы в современную Англию вернулись крестоносцы или саксы, или древние бритты, или еще кто-нибудь в этом роде.

– Как они удивятся, увидев нас… – начала Люси, но тут кто-то воскликнул: «Тише! Смотрите!»

Немного правее на материке был лесистый мыс, и они думали, что за ним находится устье реки. И вот из-за этого мыса показалась лодка. Миновав его, она повернула и начала пересекать «анал. В лодке были двое. Один греб, другой сидел на корме и придерживал узел, который дергался и вертелся в его руках, как живой. Оба были похожи на солдат, одеты в легкие кольчуги и стальные каски и носили бороды. Лица их были суровы. Дети бросились назад в лес и, притаившись, наблюдали за ними.