Виктор биллевич: Однажды в сказочной стране

— Это всё Тутукин подстроил, — стал оправдываться Дядька.

— Какой Тутукин? Что ты гонишь?

— Мальчишка проклятый меня подставил. Уже не первый раз.

— Вот видишь, тебя какой-то паршивый мальчишка может вокруг пальца обвести, а ты на самого Кощея пошёл. Ой, плохо это кончится, помяни моё слово. Чего тебе сейчас-то от меня надо?

— Ты на этого Тутукина можешь порчу какую наслать? Чтоб не мешал.

— Да не знаю я, кто такой Тутукин. Думаю, что он из другого измерения и мои чары на него не действуют.

— Ладно. А скажи, Кощей в свой замок вернулся?

— Пока не вернулся. Но в любой момент может вернуться. А ты, я смотрю, всё-таки решил его ограбить? Ну, валяй, безумец! В добрый путь, как говорится. Шар, как и договаривались, стоит у подножия замка. Я своё слово держу. Да прославятся скромные деяния мои! — сказал Занзибад.

Изображение зарябило, размылось и исчезло вовсе.

— Плешивый дурак! — выругался Дядька. — Думает, что он умнее всех! А чёрта с два ты получишь свою долю! Всё себе заберу! Всё!!

Жуткое это было место.

Издалека замок Кощея Бессмертного выглядел, как пирамида беспорядочно нагромождённых серых камней, отполированная ветрами и дождями и уходящая ввысь.

Но если приглядеться, то можно было увидеть узкие, как бойницы, оконца с чугунными коваными решётками, башенки под облаками, террасы, балконы и уступы.

Замок надёжно охранял тайны Кощея от любопытствующих взоров.

Вокруг замка, страшно галдя, кружилась туча жирных чёрных воронов.

На земле стояла сплетённая из лозы квадратная корзина, а над ней медленно покачивался на фоне серой каменной массы большой жёлтый, как цыплёнок, воздушный шар.

Дядька скакал очень быстро и вконец загнал своего коня. Когда он спешился у воздушного шара, конь зашатался из стороны в сторону, словно пьяный, а потом жалобно заржал и рухнул на землю.

— Всё-таки ковёр-самолёт — великое изобретение! — сказал Мока. — Мы везде опережаем Дядьку.

Они сидели в очередной засаде, неподалёку от воздушного шара. На сей раз это была пещера в подножии замка Кощея и был прекрасный обзор.

Дядька, кряхтя, залез в корзину и с любопытством стал рассматривать горелку.

— Я далеко не уверен, что он сможет запустить горелку, — предположил Даня. — А без этого шар не сможет подняться в воздух.

— А зачем там вообще горелка? — спросил любопытный Мока.

— Ты закон Архимеда в школе изучал? — спросил Данька.

— Изучал, — не очень уверенно ответил Мока. — Кажется…

— На тело, погружённое… — подсказал Тутукин.

— A-а! На тело, погружённое в жидкость…

— Или газ, — добавил Данька.

— …действует выталкивающая сила, равная весу вытесненной им жидкости, — вспомнил Мока. — Вроде бы так…

— Правильно, молодец! Ну, так вот, — начал объяснять Данька, — всё воздухоплавание основано на этом законе. В оболочке воздушного шара находится горячий воздух, который обладает меньшей плотностью, чем холодный, и поэтому способен подниматься вверх. Горелка даёт возможность регулировать температуру воздуха в шаре, и таким образом можно изменять высоту полёта. Понятно?

— Понятно, — ответил Мока. — Кажется…

— А есть ещё одна трактовка этого закона, — с умным видом заявил кот Гарольд. — Жидкость, погружённая в тело вечером, покидает его утром.

Все засмеялись.

Тем временем Дядька, очевидно, догадался, что горелку надо поджечь. Он поднёс к горелке горящую лучину, и тёплый воздух стал наполнять оболочку шара.

Будущий воздухоплаватель отвязал верёвку, которой корзина была привязана к крупному валуну, и шар медленно стал подниматься вверх, постепенно уменьшаясь в размерах.

Добравшись до большой террасы, Дядька выпрыгнул из корзины, привязал её к камню и, осторожно пригибаясь и оглядываясь по сторонам, направился к огромной дубовой двери с коваными накладками, Он потянул за большое круглое кольцо, заменяющее, очевидно, ручку, и дверь со скрипом приоткрылась. Из-за двери пахнуло холодом, плесенью и… вечностью.

Он прошёл по узкому каменному коридору и оказался в огромном зале. Свет сюда попадал только через узкие бойницы в стене. Каждый шаг гулко повторялся эхом.

Вдоль стен зала стояли старые, покрытые толстым слоем пыли сундуки всевозможных размеров: в нижнем ряду стояли сундуки огромные, как товарные вагоны, на них громоздились сундуки поменьше, размером с письменный стол, а наверху всё было заставлено сундуками поменьше и маленькими ларцами и шкатулками.