Джеральд Даррелл - Говорящий сверток (с цветными иллюстрациями)

Чем ближе вырастал остров, тем более неприветливым он выглядел: корявые камни, беспорядочно растущие кусты; пейзаж был зловещий и мрачный, и Пенелопа содрогнулась, вспомнив, кто тут живет.

— Я дал Освальду распоряжение пристать к южной оконечности, — объяснил Попугай, — потому что Мандрагоровый лес находится на северо-востоке, а логовища волков — на северо-западе. Если нам удастся прокрасться через лес, не разбудив мандрагор, и если волки нас не почуют, мы наберем руты и уберемся отсюда в два счета.

— А как насчет блуждающих огоньков? — поинтересовался Питер.

— Ну, они не опасны, просто проказливы, и им нельзя доверять.

Вблизи острова Освальд притормозил и взял курс на небольшую бухточку. Там они вытянули лодку на песок, который состоял из красных и черных песчинок и жутковато посверкивал в закатном свете.

— Пенни, — сказал Попугай, — ты остаешься тут с Этельредом и Освальдом и при первых признаках опасности выходишь в море.

— А как же вы? — запротестовала Пенелопа.

— О нас не заботься, — самоуверенно заявил Попугай, — мы не пропадем.

— До свидания, Пенни, — шепнул Питер. — Помни: чуть что — смывайся.

— Да, — прибавил Саймон, — не рискуй.

— До свидания, — ответила Пенелопа. — Вы тоже будьте осторожны.

Питер и Саймон с мешками и серпами в руках и Попугай крадучись исчезли в кустах. Пенелопа уселась на берегу, Этельред устроился рядышком, Освальд отдыхал на мелководье.

— Вы, мисс, не волнуйтесь, — успокоил ее Этельред. — Они проскочат сквозь этот самый Мандрагоровый лес и нарежут руты так быстро, что вы глазом моргнуть не успеете.

Освальд прислушивался к разговору очень внимательно, не отнимая трубки от уха.

— Объясните мне, — сказал он наконец. — Зачем им рута?

— Как зачем? Чтобы дать горностаям, — ответил Этельред.

— Дать горностаям? Да, разумеется, как я сам не догадался. А для чего?

— Ух ты, вы ничего не знаете, что ли? — воскликнул Этельред. — Ни про василисков, ни про остальное?

— Нет, к сожалению, — виноватым тоном проговорил Освальд. — Видите ли, я отсутствовал с дипломатическим поручением и совсем недавно вернулся.

И тогда, чтобы скоротать время, Пенелопа и Этельред рассказали ему про василисков и про свои приключения.

— Наглые твари, — проговорил Освальд, когда они кончили. — Так обращаться с Ха-Ха, добрейшим из людей. Ведь это ему я обязан лучшим способом приготовления ватрушки с малиной. Как ему повезло, что у него есть вы.

— Так что понимаете теперь, — заключила Пенелопа, — почему так важна рута: с ней еще можно все поправить.

— Да, понимаю, — согласился Освальд. — Это все равно что последняя перчинка, или щепотка соли, или перышко лука, или крохотный, крохотусенький, такусенький, малюсенький-малюсенький кусочек травки, который решает успех или неуспех какого-нибудь блюда.

— Именно, — подтвердила Пенелопа. — Как вы точно это выразили.

— Ни слова не понял, чего он лопотал, — признался Этельред.

— А не надо ли мне, — проговорил Освальд, — сплавать к северо-восточной оконечности острова, чтобы оказаться, так сказать, под рукой, в случае непредвиденного оборота дел?

— Ой, правда? — обрадовалась Пенелопа. — Мне так будет гораздо спокойнее.

— В таком случае спешу, — проговорил Освальд. Отплыв подальше, он погрузился на глубину и исчез из виду быстро и бесшумно, как какая-нибудь мелкая рыбешка.

Пенелопа с Этельредом молча сидели на песке около лодки, как им казалось, уже несколько часов.

— Жалко, мисс, что мы должны сидеть как мыши, — прошептал наконец Этельред, — а то бы я вам песенку спел. Мы, жабы, славимся своими голосами. Я такие песенки знаю, просто блеск, честное слово.

— Спасибо тебе, — шепнула Пенелопа, — я бы с удовольствием послушала.

— А то, если б я захватил с собой снаряжение для фокусов, я бы вам кое-какие фокусы показал. Я ведь был фокусником, до того как стал шпионом. Могу тритона из цилиндра вынуть, так ловко сделаю, что всякий в затылке зачешет.

— Нисколько в этом не сомневаюсь, — ответила Пенелопа.

Они еще посидели в молчании, Пенелопа перебирала в уме все ужасы, какие могли приключиться с Питером, Саймоном и Попугаем.

— Знаете что, мисс, — наконец не выдержал Этельред. — Видите, там, в конце залива, горка? Забраться бы мне на нее, оттуда дальше видно. Может, я бы увидел, что наши уже возвращаются и руту тащат. Что, если мне взаправду туда доскакать, мисс?

— Ладно, — сказала Пенелопа. — Я думаю, большой беды не будет, если ты туда сходишь. Но мне лучше остаться караулить лодку.