Лиз Кесслер - Правдивая история про девочку Эмили и ее хвост

— За что это? — удивилась она.

— За то, что излечила меня от страха, — соврала я. — Спасибо тебе!

Густо покраснев, Милли сунула в кошелек двадцать фунтов, протянутые мамой.

— Не за что, детка. Я сделала это из любви к вам обеим.

По дороге домой мама была тихой и задумчивой. Может, она догадывалась, что я не спала? Спросить я, само собой, не решалась. Мы шли узкими улочками по направлению к набережной. Дойдя до перекрестка, мама указала на скамейку с видом на море.

— Давай посидим немножко, — предложила она.

— Мам, ты как? — осторожно поинтересовалась я, усаживаясь на скамейку.

Было время отлива, и на оголившемся песчаном дне поблескивали мелкие лужицы. Мама задумчиво смотрела вдаль.

— Мне приснился сон, — сказала она, не поворачивая головы. — Он был такой настоящий. И такой красивый.

— Когда? Кто был настоящий?

Она покосилась на меня, но тут же снова перевела взгляд на море.

— Это было где-то там, я чувствую.

— Мама, что это?

— Обещай, что не подумаешь, будто я сумасшедшая.

— Ну конечно же, не подумаю!

Она улыбнулась и взъерошила мне волосы. Я сразу же пригладила челку.

— Когда мы были у Милли… — Мама прикрыла глаза — Мне приснился затонувший корабль, там, на дне. Огромное золотое судно с мраморными мачтами. Жемчужные мостовые и янтарный свод…

— Чего-чего?

— Это строчка из одного стихотворения. Кажется. Дальше я не помню… — Она снова посмотрела на море. — И скалы. Необыкновенные скалы. Они переливались всеми цветами радуги… И всё это было таким настоящим. Таким знакомым… — она замолчала и глянула на меня исподлобья. — Но, наверное, такое иногда случается, правда? Время от времени всем снятся сны, которые кажутся явью. Тебе-то точно снятся. Да?

Пока я соображала, как лучше ответить, мама вдруг замахала кому-то рукой.

— Смотри, — сказала она совсем другим голосом. — Вон мистер Бистон.

Обернувшись, я увидела, что тот, действительно, идет по пристани. По воскресеньям он всегда приходит к нам пить чай. Ровно в три. И приносит что-нибудь вкусненькое — кексы с глазурью, или пончики, или конфеты. Обычно я быстренько съедаю свою порцию и сбегаю. Сама не знаю, почему мне этот мистер Бистон так не нравится. Наша яхта при нём сразу становится меньше. И как-то темнее.

Мама приставила пальцы ко рту и залихватски свистнула. Мистер Бистон обернулся и, смущенно заулыбавшись, замахал в ответ.

Мама поднялась со скамейки.

— Пойдем. Пора возвращаться и ставить чайник.

И прежде, чем я успела спросить ее еще о чём-ни-будь, она встала и решительно направилась к яхте. Мне оставалось только догонять.

Этой ночью я снова выбралась в море. Я просто не могла удержаться. И на этот раз я решила заплыть подальше. Около пристани поверхность моря вечно покрыта пятнами мазута и разным мусором, а мне хотелось исследовать более чистые и глубокие воды вдали от берега.

Издали Брайтпорт казался совсем крошечным — жалкая кучка домишек, сбившихся вокруг подковки залива; на одном конце маяк, на другом — порт. Городок окружало слабое свечение — от желтых ночных фонарей, меж которых изредка мелькали белые огоньки фар.

Едва я обогнула нагромождение валунов на северной оконечности залива, как вода сразу же стала нежней и прозрачней, — словно переключили изображение с черно-белого на цветное. Толстые серые рыбины куда-то пропали; вместо них появились полосатые желтые и синие с длинными серебряными хвостами, а еще длинные зеленые с торчащими усиками и злыми ртами и какие-то оранжевые с плавниками в черный горошек — и все деловито сновали вокруг меня.

Время от времени я попадала на мелководье. В песчаном дне подо мной копошились мохнатые, похожие на палочки существа. Они были тонкие, как бумага, и полупрозрачные. Потом снова начиналась глубина, вода становилась холодной, песчаное дно сменялось подводными скалами. Тут я плыла осторожно — все камни были облеплены колючими морскими ежами, и я боялась, что зацеплюсь за них хвостом.

Вода снова потеплела — опять началось мелкое место. Тут я почувствовала, что устала. Поднявшись на поверхность глотнуть воздуху, я вдруг сообразила, что заплыла очень далеко от дома, — гораздо дальше, чем собиралась. Хвост еле двигался и ужасно болел — короче, необходимо было передохнуть. К счастью, довольно скоро я заметила большой плоский камень, выступающий из моря. Я забралась на него, положив хвост на камушки помельче. Через минуту он онемел, а потом превратился в ноги. Я смотрела как зачарованная — это по-прежнему казалось мне удивительным и страшноватым.