Ася Кравченко: Здравствуй, лошадь!

— Повтори, пожалуйста, как это делается? — спросил у Сони Кабачок.

— Надо праздновать! — подсказал тяжеловоз Руслан.

— Что праздновать?

— Например, международный день тяжеловоза!

— Прекрасно! — обрадовался Кабачок. — Завтра — День тяжеловоза!

— Почему завтра? Сегодня! — поправил Руслан.

— А завтра?

— А завтра — тоже День тяжеловоза. И в этот праздник ни один тяжеловоз не будет работать!

— Что же мы будем есть, если ты не поедешь за овсом? — забеспокоилась Ривьера.

— А вам что, сложно в праздник самим сходить? — обиделся Руслан.

— С праздниками — решено! — примирил всех Кабачок. — Остались, кажется, граница и футбол!

Вот тут-то и оказалось, что государство — дело хлопотное.

Во-первых, никто не хотел носиться по полю. Одна Ривьера согласилась побегать. Но у неё было четыре ноги, и она никак не могла разобраться, какой ногой ударять по мячу…

— Ничего, — ободрял её Кабачок, — пингвинов-то мы уж точно обыграем!

С государственной границей дело тоже не заладилось. Лошади долго не могли понять, как и от кого отгораживаться. Соня подумала и сказала:

— Мне кажется, если мы друг друга понимаем, то мы — в одном государстве.

И лошади стали спрашивать друг друга:

— Ты меня понимаешь?

Все друг друга понимали, но с границей дело не прояснилось.

— Вспомнила! — сообщила Соня. — Обычно на границе стоит шлагбаум!

— Тогда я знаю, где граница! — обрадовался Кабачок. — За мной!

Весь табун поскакал за Кабачком, и он вывел всех к старому шлагбауму, назначение которого до последнего времени было неизвестно.

— Смотрите, вот она — граница! — торжественно объявил Кабачок. И лошади с уважением стали разглядывать шлагбаум. — Пока мы с одной стороны, мы друг друга понимаем! Ривьера, ты меня понимаешь?

— Понимаю! — обрадовалась Ривьера.

— А ты, Руслан?

— Конечно! Что я, глупый, что ли?

— Значит мы — внутри государства! — сообщил Кабачок. — А теперь смотрите: я выхожу за эту палку… Ты меня понимаешь, Ривьера?

— Кажется, уже нет, — ответила Ривьера.

— Вот! — торжественно заключил Кабачок. — Это потому, что я — за границей!

И тут все закричали:

— Ура!!!

Основная работа была сделана. И лошади радостно поскакали в конюшню, потому что уже порядком намаялись с этим государством…

По дороге они напевали:

На обочине стояла машина. Она фыркала и никак не желала заводиться. Водитель нервничал, и Кабачок решил его приободрить:

— Поздравляем вас с Днём тяжеловоза!

Но водитель почему-то испугался:

— Уберите лошадь! Я не могу проехать! Милиция! — Даже машину затрясло. Она внезапно взревела и, подняв тучу пыли, унеслась.

— При чём здесь милиция? — размышляли лошади.

— Пожалуй, от дороги стоит отгородиться границей…

Они как раз обо всём договорились, когда на дорогу вышел главный конюх.

— Соня, ты их поймала! Что за животные! То один удерёт, то другой, а то целый табун!..

Кабачок хотел было его утешить, сказать, что всё налаживается: граница установлена, футбольная команда создана, праздники празднуются… А потом подумал: «К чему слова?! Он и сам всё поймёт… когда-нибудь…»

Путник! Если у какого-нибудь шлагбаума тебе встретится улыбчивая лошадь, знай, ты — как раз на границе Лошадиного государства. В этой гостеприимной стороне ты всегда можешь рассчитывать на тёплый приём, ведро воды, пинту овса и солому. Кстати, когда бы ты ни приехал, можешь смело поздравлять всех с Днём тяжеловоза. Руслану так понравился этот праздник, что он празднует его до сих пор. Поэтому за овсом ездят по очереди.

Однажды неподалеку от конюшни Соня с Кабачком наткнулись на художника. Художник подскакивал к мольберту, чуть-чуть мазал по холсту кистью, потом отскакивал и долго разглядывал.

— Что это он делает? — с интересом спросил Кабачок.

— Изображает то, что видит.

— Зачем?

— Чтобы увековечить, — сообщила Соня, — представь: он нарисует твой портрет. Ты повесишь его дома над камином, и твои внуки будут глядеть на портрет и говорить: «Всё-таки он был ничего, рыжий дедушка Кабачок!»