Борис Априлов: Прилючения Лисенка в воздухе

– А зачем вы нам тогда байки рассказываете?

– Потому что хочу оказать вам услугу. Неблагодарный народ! Ты им объясняешь, а они кричат…

Но осла уже никто не слушал. Все спешили к ручью. «И как это мне сразу не пришло в голову? – удивлялась мама Лиса. – Моему шалуну понравилась вода».

Но и возле ручья Лисенка не оказалось. Там собралось уже немало лесных жителей, они бурно обсуждали происшествие и спорили.

Лохмач стал нюхать землю.

– Я нашел след! – радостно крикнул он. – Идите за мной!

И Лохмач медленно двинулся по невидимому следу.

С каждым шагом он приближался к ручью. Наконец он остановился у самой воды.

– Здесь след теряется, – тихо сообщил он.

– Он утонул! – простонала мама Лиса. – Что теперь делать?

– Спокойно! – вмешался Медведь. – Зачем предполагать самое худшее. Озорник, может быть, плывет себе сейчас по течению и радуется.

– Я ему порадуюсь! Попадись он мне только! – произнес папа Лис.

Все пошли по течению вдоль ручья.

– В воде его искать бесполезно. Он не умеет плавать! – сокрушалась мама Лиса.

– Так уж и не умеет! – возражал папа Лис. Тогда кто-то предложил разыскать выдру. Уж она-то должна знать обо всем, что здесь происходит.

Выдру нашли на белой прибрежной гальке. Она что-то объясняла двум своим детям.

– Ты не видела Лисенка? – спросил Лохмач.

– Добрый день, – отозвалась Выдра. – Вот учу своих малышей ходить по суше. А вы своих учите плавать!

– Ты не видела где-нибудь здесь Лисенка? – снова спросил Лохмач.

– Нет.

– А в воде?

– И в воде не видела.

– А ты не могла бы помочь нам? – спросил Медведь. – Нырнуть и поискать его под водой.

– Хорошо, но сначала объясни мне, кто такой Лисенок? Как он выглядит?

– Лисенок – сын Лиса и Лисы… И похож на них. Маленький такой, ему всего один месяц. Неужели ты его не знаешь?

– Маленький, значит… Хорошо. Давайте, детки, поищем под водой маленького Лисенка.

Дети Выдры сейчас же бросились в воду. Следом за ними нырнула и Выдра. Остальные стали ждать на берегу.

Прошло наверно с полчаса пока, наконец, из воды высунулись три мокрые головы.

Выдра устало растянулась на гальке, перевела дух и доложила:

– В реке его нет!

– Ты уверена?

– Уверена!

– Вы все дно обшарили? – спросил Медведь.

– Каждый уголок!

Все замолчали. Только мама Лиса время от времени всхлипывала.

– Тут какая-то загадка, – произнес Лохмач.

– И в самом деле загадка, – подтвердил заяц Сивко. – Но если бы Лисенок утонул, Выдра нашла бы его.

Пока мама Лиса плакала, а папа Лис пытался ее успокоить, солнце скрылось, и Тихий лес погрузился в полумрак.

– Ты, случайно, не видела сына папы Лиса? – спросил Лохмач сидящую на скале сову Тотку.

– Попрошу без шуток!.. Ты прекрасно знаешь, что днем я не вижу дальше собственного носа!..

– Ну что ж, тогда извини! – ответил Лохмач, понурив голову.

Расставшись с Ослом, Лисенок побежал еще быстрее. Мысль о воде, в которой можно плескаться досыта, гнала его к ручью. Лисенок чувствовал себя счастливым. Он впервые наслаждался полной свободой. Мама Лиса не одергивала его на каждом шагу:

«Не делай того, не делай этого!» Папа Лис не докучал ему замечаниями. Свобода опьянила его, от радости он стал кувыркаться в траве. Потом запел:

Ла-ла-ла! Ла-ла-ла!

Ла-ла-ла! Ла-ла-ла!

Ему казалось, что его песня поражает глубиной содержания и богатством музыкальной формы. По крайней мере, так могла бы написать сорока Нешка в газете «Голос леса».

Лисенок озирался в надежде, что кто-нибудь услышит его и похвалит. Но вокруг никого не было – все жители леса ушли на концерт. Только мохнатая гусеница услышала его и принялась было аплодировать всеми своими лапками, но сорвалась с ветки и упала на листок. Листок оторвался от черенка, ветер подхватил его, гусеница с ужасом посмотрела вниз и закричала:

– Ой! Что же теперь будет?!

Потом она постаралась взять себя в руки. «Что нужно делать в таких случаях? – подумала она. – В таких случаях главное – не потерять самообладания!»

Пока листок крутился и поднимался все выше, она все думала. От крутых виражей у нее закружилась голова, маленький мозг напрягся до предела.

– Съем-ка я листок! – сказала она. – Он будет становиться все меньше и меньше, пока не станет таким крохотным, что ветер уже не сможет носить его!

И она принялась за дело. Лист был сухой, грызть его было неприятно, но жизненный инстинкт одержал верх. Гусеница работала так быстро, что листок стал уменьшаться на глазах.