Эмили Бёрн - Мышиная фея

— Вот именно. — Мистер Натмаус был очень доволен собой. — Мы много чего ещё можем сделать. У Артура вот-вот развалятся очки, потому что в оправе ослабли два винтика. Возьму с собой дрель на чердак и подтяну их.

— Пузанчик, это же просто чудесно! А что могу сделать я?

— Много всего, — заверил её супруг. — Например, починить их одежду. Ты прекрасно управляешься с иголкой, и, если каждый вечер делать понемногу, за недельку-другую ты и управишься. А ещё ты можешь починить их обувь, возьми кожу со старого кресла в моей гардеробной. Оно мне всё равно никогда не нравилось, оно там только мешает. А бельевая верёвка может заменить шнурки для ботинок Артура. Теперь, когда у нас есть сушилка, ты ею почти не пользуешься…

Мистер Натмаус продолжал придумывать всё новые и новые способы помочь детям.

— А когда начнём? — поинтересовалась миссис Натмаус. От волнения она даже не могла пить свой чай.

— Чем раньше, тем лучше, — ответил мистер Натмаус. — Сегодня же вечером и начнём.

Вскоре после десяти часов вечера миссис Натмаус осторожно высунула носик из ворот и осмотрела кухню.

— Всё в порядке, Пузанчик! — позвала она мужа.

Мистер Натмаус тащил ящик с инструментами, дрель и большой свёрток с кожаной обивкой кресла. У миссис Натмаус была с собой корзинка для рукоделия, ведро с тряпкой и бельевая верёвка, которую она повесила на плечо на манер свёрнутого лассо.

Они осторожно пересекли кухню, вышли в прихожую и втащили свои вещи наверх по доске, которая шла сбоку вдоль ступенек. На цыпочках мыши пробрались по лестничной площадке. Из-под двери кабинета пробивался свет, и когда они заглянули туда, то увидели мистера Милдью, скорчившегося на полу среди разноцветной проволоки и крошечных кусочков металла. Он был весь красный и тихо ругался себе под нос.

— Интересно, что он теперь изобретает? — прошептала миссис Натмаус.

— Мышку на батарейках, которая будет подбирать крошки с обеденного стола, — со знанием дела пояснил мистер Натмаус. — Я слышал, как он рассказывал об этом Артуру. Он надеется, что она сделает его снова богатым. Она будет называться «Голодная мышка-малышка».

— Батюшки-светы, что за странная идея, — удивилась миссис Натмаус. — А почему он так сердится?

— Я подозреваю, он опять что-то перепутал. Вместо голодной мыши изобрёл мышь с хрупким здоровьем. Едва проглотит эти крошки, как её тут же стошнит.

— Напрасная трата сил и времени, — покачала головой миссис Натмаус. — Обычная мышь справится с этим гораздо лучше.

Мыши продолжили путь и по крутой лестнице с трудом втащили свою поклажу на чердак. Там было ужасно холодно, в комнате не было даже занавесок, чтобы защититься от сквозняков. Пальцы немели от холода, и приходилось согревать их дыханием.

Сначала было совсем темно и ничего не видно, но потом ветер разогнал облака и в ярком свете луны стали хорошо видны детские кроватки. Артур целиком закопался в одеяла, а волосы Люси разметались по подушке и в лунном свете казались красными.

Мыши трудились как одержимые. Мистер Натмаус починил обогреватель и привёл в порядок очки Артура, а миссис Натмаус заштопала три пары носков и вычистила оба ранца; потом она залезла в раковину с ведром и тряпкой и так её вычистила и отполировала, что там даже стоять стало скользко. Мистеру Натмаусу пришлось забрасывать туда пробку от раковины, чтобы миссис Натмаус смогла выбраться по цепочке.

И наконец она забралась в шкаф, чтобы начать чинить одежду Артура и Люси. Там было столько дырок, что на ремонт уйдёт не одна неделя, поняла миссис Натмаус. Некоторые вещи были так изношены, что их и чинить-то не стоило. Проворно орудуя крошечной иголкой, она прислушивалась к тихому дыханию детей. Они крепко спали, даже не подозревая о том, что происходит у них в комнате.

Миссис Натмаус очень хотелось помочь ребятишкам, защитить их. «Мистер Милдью просто неспособен позаботиться о своих детях, — сердито думала она, штопая дырку на локте Артурова свитера. — Им нужна мать, а раз её нет, всё придётся делать мне». Приняв решение стать матерью маленьким Милдью, миссис Натмаус почувствовала тепло в груди. Им с мужем не повезло стать родителями, и теперь она была счастлива усыновить двух человеческих детей.