Брайан Джейкс: Непобедимая Моди

Но братец Огузок все не унимался:

— А… на что это место похоже, куда ты нас приведешь?

Виска сморщил нос:

— Ну… Место, где я править буду… Король королем.

Кодж не отставал:

— А я?

— А ты… — Виска похлопал брата по спине. — Ты станешь капитаном нашего корабля. Во как!

— У-у-у-у! — обрадовался младший брат. — Здорово! Я капитан! Кровь и кишки! Еще какой капитан! У-у-у-у-у!

Виска проводил его до двери.

— Да, да, ты — капитан! А сейчас проследи, чтобы курс держали точно на юг. И не напрягай мозги. Да напомни этим олухам, чтобы держались подальше от полосатой собаки и не давали ему ни крошки жратвы и ни капли воды.

Кодж ухмыльнулся хмельной улыбкой и поднял руку в салюте:

— Есть, кэп, понял, кэп!

Он стоял, ухмылялся и держал руку поднятой в приветствии, пока Виска не спросил нетерпеливо:

— Ну, чего застыл?

— А ты что, не скажешь мне «Есть, кэп, понял, кэп!»?

Виска устало вздохнул:

— Ишь чего вздумал… На судне один капитан, понял? Иди выполняй.

И он захлопнул дверь перед носом глуповатого братца.

Кодж похлопал веками, соображая, потом вздохнул и поплелся от капитанской рубки, примеряясь к роли капитана. Наткнувшись на мелкую судовую крысу, он ткнул ее в бок и рявкнул:

— Эй, ты! Сбегай к рулевому да скажи, чтоб не спал да на юг держал. Ик! И принеси мне что-нибудь пожрать с камбуза. Да поживей! Ик!

Подивившись, с какой быстротой выполняются его распоряжения, Кодж уселся на палубе подальше от пленника. Он принялся с аппетитом уписывать миску принесенного крысой супа, чавкая, чмокая да похваливая.

— Га-га-га, Каменная Башка, хошь жрать-то? — покрикивал он время от времени.

Молодой барсук сидел, привалившись к мачте. Разбитая голова покрылась жесткой коркой крови. Убитый им Балид, сам того не желая, ненароком сделал доброе дело, промыв его рану соленой морской водой. На Коджа барсук глядел недобрым взглядом, однако не шевелился и на шуточки бесхвостого лиса не реагировал.

— М-м-м-м, вкусный супчик! — продолжал свои старания Кодж. — Из твоих овощей, спасибо. И пиво доброе вы сварили, только пить его мне, а не тебе, полосатый.

Горас вдруг взревел и рванулся к шутнику. Кодж с перепугу дернулся, вскочил, облившись супом и пивом. Он выругался, но тут же ухмыльнулся:

— Что, не достать? Лапы коротки? Еще освежить?

Кодж взял ведро, зачерпнул воды из-за борта и окатил ею барсука. Тот стоял неподвижно, как будто не заметив, как по нему струями стекает вода. Находившиеся неподалеку матросы засмеялись, кто над барсуком, кто над Коджем. Кодж рассвирепел еще больше, заорал:

— Еще хочешь? Еще, Каменная Башка? Оглох, что ли? Говорить разучился?

Горас помолчал, потом неторопливо пророкотал:

— Говорить не разучился, да что толку говорить с покойником.

— Ха! Слыхали? Совсем рехнулся! — обратился Кодж к толпившимся позади матросам. — Виска ему мозги повредил. Я для него, видишь ли, покойник! Да ты скорее покойником станешь, идиот! Вот я тебя сейчас еще разок освежу, увидишь, какой я покойник!

Еще одно ведро воды обрушилось на Гораса. Он снова не шелохнулся, только бросил еще несколько слов:

— Ты убил мою родню. Я убью тебя. Ты покойник.

Глаза Гораса потемнели от прилившей к ним крови. Кодж потерял весь задор, попятился, развернулся и ринулся к корме. Горас проводил удиравшего бесхвостого лиса тяжелым взглядом.

Выйдя из своей любимой крепости, лорд Пепельный Глаз уселся на привычное место, на плоский валун недалеко от входа в Саламандастрон. Повернувшись к морю, престарелый правитель жадно втягивал ноздрями соленый морской воздух, иногда разбавляемый примесью ароматов травы. Вытащив из кармана большой носовой платок в горошек, он высморкался и снова глубоко вздохнул. Недавно только наступила весна, расцвет природы, а вот уже и лето на носу. Постукивая посохом о валун, на котором он устроился, лорд Пепельный Глаз замурлыкал один из маршей зайцев Дозорного Отряда.