Кэти Аппельт - Под крыльцом

И никто не знал столько удивительных историй. Праматерь рассказывала Ночной Песне о Средиземном море и греческих островах, украшенных белыми мраморными храмами и дворцами. Она поведала ей о морском народе, что обитает у берегов Ирландии, о древних драконах, чьи пёстрые крылья сияют на солнце. Когда-то она видела всё это. Но очень давно. Так давно! Праматерь никогда ничего не рассказывала о себе, о своём возлюбленном и о его предательстве. «К чему ворошить былое?» — думала она, нашёптывая своей дочке о китах и гигантских белых альбатросах, о тюленях и пингвинах, что обитают у Южного полюса, на самом краю Земли.

Ни одна мать не любила свою дочь больше, чем Праматерь. Ни одна дочь не почитала свою мать больше, чем Ночная Песня. Праматерь позабыла о горьком одиночестве, которое так долго томило её. Теперь, когда появилась Ночная Песня, её жизнь обрела смысл и полноту. Праматерь и Ночная Песня были неразлучны.

Но рано или поздно дети взрослеют. Шло время, и Ночная Песня становилась всё задумчивей и печальней. Ею овладело странное беспокойство. Она уже не была очаровательной крошечной змейкой. Она превратилась в длинную, изящную молодую красавицу-змею и, как всякая юная девушка, мечтала покинуть родительский дом и начать самостоятельную жизнь. Родной лес, который прежде был для неё таким загадочным и огромным, стал казаться маленьким и скучным, а чудесные истории, которые она слышала от Праматери, только усиливали её беспокойство. К тому же Праматерь сильно постарела. Она казалась такой ветхой, такой древней! Старше, чем океаны, реки и холмы. Старше, чем эти деревья. Ночная Песня устала, оттого что её окружают одни старики. Её влекло всё новое, юное, неведомое.

Теперь она с нетерпением ждала, когда старую змею наконец одолеет тяжёлый старческий сон. Стоило Праматери смежить веки, как Ночная Песня неслышно скользила прочь. Она совершала долгие одинокие прогулки, стараясь увидеть и услышать как можно больше.

И вот однажды она заметила красивого молодого сокола, который парил в небе у самого солнца, широко раскинув сильные крылья.

Сидя в своей тесной тюрьме, Праматерь едва слышно шипела:

— Предательс-с-с-с-с-ство!

Глубоко под землёй, у корней старой мексиканской сосны, что стоит на берегу солёного ручья, древняя тварь исходила лютым гневом:

— Предательство. Предательство. Предательство.

Она думает: «Предательство… Старо как мир. Старая история».

Все мы, живущие в этом мире, связаны друг с другом. Ночная Песня была одной крови со своей сильной и властной матерью, которую она любила всем сердцем. Но когда она увидела Зоркого Сокола в ярко-медном оперении, когда взглянула в его глаза с золотыми искрами, в ней взыграла кровь волшебного морского народа — ундин, русалок-обольстительниц, — ведь они были её родичами. И юная ламия послушалась зова предков: она обвилась вокруг самого высокого дерева и плавно заскользила вверх по могучему стволу — всё выше и выше, прямо к небу, туда, где, широко раскинув крылья, парил влюблённый сокол. А в это время её мать, которая заботливо растила и опекала её, безмятежно дремала на нагретых солнцем камнях.

И едва Зоркий Сокол обнял её своими крылами, Ночная Песня, которая тоже была из породы волшебных оборотней, скинула свою иссиня-чёрную блестящую кожу и приняла человеческий облик. Вместо змеиной чешуи теперь у неё была нежная, бархатистая девичья кожа. Зоркий Сокол тоже сбросил своё оперение и превратился в высокого, широкоплечего красавца. У него были длинные чёрные волосы, украшенные блестящими медными перьями, а в тёмных глазах ярко вспыхивали манящие золотистые искры.

Они стояли рядом в новом обличье и не могли отвести друг от друга глаз. Наконец Зоркий Сокол протянул руку Ночной Песне, и она в ответ нежно коснулась его руки.

Дрожь прошла по листве старых деревьев. Они всё видели, они знали, как разгневается Праматерь, когда проснётся и поймёт, что произошло, пока она спала. Деревья знали это, но знали они и другое: этих двоих уже связала любовь. И эта любовь была так сильна, что отныне они не смогли бы жить друг без друга. Для них не было пути назад. И мудрые старые деревья зашелестели, шепча древние магические заклятия. Они разбудили Зефир — влажный и томный ветер весны, который смежил веки всех растений и животных, навевая им сладкие грёзы. И пока лес спал, убаюканный чарами Зефира, Зоркий Сокол и Ночная Песня, приняв человеческий облик, тихонько ускользнули прочь. Им помогли деревья, которые всегда покровительствуют влюблённым.