Кэти Аппельт - Под крыльцом

Тсссс!..

Тихо…

Сабина вся сжалась и стала похожа на комочек. Или на крохотную серую мышку. Или на шарик.

Она сидела, поджав лапки и хвостик, не дыша, навострив ушки.

Она ждала. Терпение. Терпение! Вот сейчас… Сейчас…

Пак… Он ничего не подозревает. Идёт себе вразвалочку. Как ни в чём не бывало.

И тут вдруг…

Прыг! Атака!

Сабина из крохотного комочка превратилась в грозного льва! В леопарда! В уссурийского тигра! Одним прыжком она очутилась перед Паком — грозная, рычащая, фырчащая!

Фр-р-р-р-р!.. Ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш!

Этот трюк она проделывала сотни раз — и каждый раз заставала братца врасплох. Шёрстка у него вставала дыбом, он выпускал когти… А ну-ка, посмотрим, кто кого?

Теперь очередь Пака начинать игру.

Он сидит тихо-тихо. Он забрался глубоко-глубоко в нору — в голенище огромного старого сапога. Это самое укромное и тёмное место под крыльцом.

И самое пахучее.

Сабина терпеть не может запах резины. Она всегда обходит сапог стороной.

Пак притаился. Ждёт, когда мимо пройдёт Сабина. Вот она! Он почуял её запах… Сейчас… Сейчас…

Но хитрая Сабина уже догадалась, что Пак сидит в засаде.

Тс-с-с-с! Главное, чтобы Пак ни о чём не подозревал…

Прыг-скок!!!

Ш-ш-ш-ш-ш! Фр-р-р-р-р!

Пак — дикий леопард! Сабина — грозная пантера!

Бум! Шмяк! Бац! Шлёп!

Уф…

Кому как, а котятам было очень хорошо под крыльцом.

Давным-давно, тысячу лет тому назад, Праматерь, гигантская мокасиновая змея, дремала на солнцепёке. Был жаркий полдень. Солнечные лучи приятно ласкали её огромное, длинное тело и согревали холодную кровь. Всё было так хорошо! Вернее, всё было бы так хорошо, если бы не одиночество.

Одна, никого рядом. Наверное, у неё никогда не было матери — во всяком случае, она её не помнила. Не было ни родной сестры, ни брата, ни близкой подруги. Единственным её приятелем был древний аллигатор, но он был не её рода.

Она устала от одиночества. Тогда, тысячу лет назад, она скользила одинокой тенью среди трав и деревьев, устало свивалась в клубок на плоских камнях возле лесного ручья.

— Сестра, — утешал её аллигатор, — скоро настанет твой час!

Она знала, что ему надоело повторять это изо дня в день. Он ничем не мог ей помочь. Не мог облегчить бремя её одиночества. Она лежала на тинистом берегу и смотрела, как он медленно опускается на дно.

Изредка она чуяла запах, который долетал из деревни. Человеческий запах. Люди жили неподалёку. Но ей не было до них никакого дела. Люди. Из деревни доносился барабанный бой, весёлые выкрики. Они танцевали, держась за руки. Они смеялись, пели, готовили еду. Все вместе. Как хорошо быть вместе.

Она помнила, как это было хорошо. Тогда у неё был муж. Предатель, который её покинул. Её длинный хвост, словно плеть, со свистом рассёк воздух.

Люди!

Ш-ш-ш-ш-ш-ш!!!!!

Отныне ей с ними не по пути.

Но она так устала от одиночества.

Однажды днём она грелась на солнышке, свернувшись кольцами на огромном пне. И вдруг услышала чей-то голос. Он звал её.

— Мама!

Она открыла глаза и увидела рядом с собой прелестную крохотную змейку. Малышка была как две капли воды похожа на Праматерь. У неё была точно такая же иссиня-чёрная чешуя, которая ярко горела в солнечных лучах, и такие же глаза — блестящие и гладкие, словно стеклянные. Поразительно! Праматерь не знала, что и думать. Может, она уснула, и это просто-напросто сон? Она закрыла, а потом снова открыла глаза. Но змейка не исчезла, наоборот — она ласково улыбнулась Праматери. Откуда взялась эта странная гостья? Кто она такая?

Праматерь внимательно оглядела малютку и даже обнюхала её. И сразу узнала этот запах — свежий и чистый. Так пахнет воздух после грозы. Так пахнут пенные волны в открытом море. Этот запах ни с чем нельзя было спутать. Среди миллионов змей, обитавших в этих глухих лесах, ни одна не пахла так, как эта крошка. Это был родной запах.

Праматерь светилась от счастья. Каждая чешуйка на её теле искрилась и сияла.

— Как же долго я тебя искала! — сказала маленькая змейка.

Сердце Праматери пело от радости. Столько долгих лет она считала себя последней в роду, и вдруг её одиночество кончилось.

— Дочка! — прошептала Праматерь.

Малютка нежно улыбнулась и обвилась вокруг гибкого, мощного тела старшей ламии.