Йозеф Лада - Микеш

С этой минуты директор Микеш больше не боялся провала следующего номера и подал знак, чтобы ему принесли обруч и выпускали льва на сцену.

Появление царя зверей, льва Ирода, было встречено громкими аплодисментами, и Микеш заметил, что это не оставило его равнодушным. Котик поставил обруч прямо на пол и крикнул льву голосом опытного укротителя:

— Алле гоп!

Старый лев не спеша пролез сквозь обруч и торжествующе посмотрел на зрителей, которые тут же зааплодировали и так громогласно начали восклицать «Браво!», что цирк едва не рухнул. При этом публика еще и хохотала, а какой-то мальчуган кричал изо всех сил, что-де на такое способна и его старая коза Рэзинка, но лев, к счастью, не понимал человеческого языка. Он высоко поднял голову и, заважничав, чуть было не стал подкручивать усы.

— Браво! Великолепно! — ободрил льва Микеш и, похлопав его по спине, зашептал по-львиному: — А теперь соблаговолите уйти, ваше величество! Нам необходимо готовить сцену для сказки! — И лев Ирод, под бурные овации публики, гордо покинул сцену.

На этом с цирковыми номерами было покончено, и после непродолжительного антракта пришло время премьеры «Доброго пастуха и благодарного льва».

Колокольчик возвестил о начале спектакля, занавес раздвинулся, и зрители увидели на сцене африканский пейзаж с пальмами, камнями и кактусами. Посреди этого оазиса паслось небольшое стадо гипсовых овечек, сторожил их молоденький пастушок, в котором детвора сразу признала Франту Кулдана. Он был настолько увлечен чтением какого-то старого календаря, что совершенно не заметил, как к стаду его подкрался огромный лев (это и был Ирод).

Когда лев уже собирался наброситься на одну из овечек, с ним приключилась беда. По-видимому, в переднюю лапу ему вознилась колючка от кактуса, и он, сев на задние лапы, дико заревел. При этом бедняга тряс больной лапой так же, как делают в подобных случаях дети, уколов или поранив чем-нибудь руку.

— Боже мой — лев! — ужаснулся пастух и, выронив календарь, побежал прятаться за ближайшую пальму.

Его гипсовые овечки не обратили на льва никакого внимания.

— О господи! — горевал за пальмой пастух. — Ну и влип же я! И со спокойным-то львом шутки плохи, а тут еще разъяренный, напоровшийся на колючку! Лучше бы я остался дома с бабушкой; сейчас этот гривастый слопает меня, как малину! — И бедняга пастушок так задрожал от страха, что сцена заходила под ним ходуном. Взрослые покатились со смеху, дети же искренне испугались за пастуха.

— Франтик, беги, покуда лев не увидел! — шептали они пастушку. — Беги, не то сожрет! Он куда злее Бобеша!

Между тем дела пастуха были не так плохи. Неожиданно лев перестал реветь и протянул ему больную лапу, как бы умоляя подойти и выдернуть колючку. Увидев, что пастух боится его, лев на трех лапах приблизился к одной из овечек и несколько раз погладил ее по спинке, чтобы юноша не думал, будто он собирается его обидеть. Затем лев взял в зубы пальмовую ветвь и помахал ею из стороны в сторону, дружелюбно завиляв при этом хвостом. И пастух решился.

— А что! — сказал он самому себе. — Я все равно не смогу от него убежать, так попробую хоть вытащить колючку. Может, в благодарность за услугу он не станет меня кушать!

И, уже не дрожа от страха, наш пастушок уверенно направился ко льву. Старый лев все еще держал в зубах ветку, и умный пастушок догадался почему: лев дает ему понять, что у него нет намерения его лопать. Иных доказательств дружеского расположения пастуху не требовалось, он решительно подошел к зверю и одним ловким движением выдернул колючку из лапы. Опустив ветвь на землю, лев принялся зализывать пораненную лапу, совсем как обыкновенный домашний кот. Пастушок отошел от него и присел в сторонке возле своих овец, для того, наверное, чтобы зрители не подумали, будто он ждет награды за, так сказать, первую медицинскую помощь пострадавшему. Через минуту-другую лев перестал зализывать рану и пошел прочь со сцены. Перед тем как уйти совсем, он еще раз взглянул на пастуха и дружески повилял хвостом. Первое действие спектакля на этом закончилось, и занавес задернулся.

Публика, довольная игрой юного пастушка и старого льва, вознаградила обоих громкими аплодисментами. Оркестр заиграл веселый марш, а когда музыка смолкла, зрителей начал развлекать попугай Клабосил. Он сыпал остроумными шутками, кувыркался на своей жердочке, вытворял разные фокусы. Детям он загадывал загадки, и еще спросил, как, по их мнению, отблагодарит лев пастуха.