Йозеф Лада - Микеш

— Шутка что надо, братцы! Я и сам немало озорников искупал в пруду Едлички! Ра-та-та!

Рад был и Пепик, что его друзьям-приятелям так весело и что его маленький товарищ, котик Микеш, такой славный рассказчик.

Вдоволь насмеявшись, Микеш продолжил свой рассказ:

Тачка Штепанека не стала дожидаться, пока Франта выберется из пруда, и бодро-весело покатилась по кривой улочке между домами Шобра и Франтака на Буланке. В это время там сцепились две задиристые собаки, но тачке Штепанека некогда было смотреть на их драку, и она поспешила дальше, к лесу.

На подъезде к грусицким общественным полям тачка повстречала Марженку Туркову.

«Добрый день, сударыня! — вежливо поздоровалась Марженка с тачкой Штепанека. — Куда это вы так торопитесь? Совсем запыхались!»

«В лес за дровами, Марженка! А ты куда направляешься?»

«К кирпичной мастерской, сударыня. Хочу спросить У тетушки Вавровой, не продаст ли она яичек?»

«Ты хорошая, воспитанная девочка, Марженка. Давай я тебя немного подвезу».

Некоторое время Марженка колебалась, но тачка Штепанека настояла на своем, и она села на нее. Хорошо им было ехать. Тачка расспросила Марженку о ее последних отметках в школе и, услыхав, что учится девочка на одни пятерки, даже прискрипнула от удивления.

«А вот самые плохие отметки, сударыня, у Франты Кулдана! Сплошные двойки! Невежда, он даже не знает, в какой стране расположен Капернаум!» — с сожалением заметила Марженка.

«Зато теперь он хорошо запомнит, в какой стороне пруд Едлички!» — И, озорно прискрипнув, тачка Штепанека остановилась.

Марженка сердечно поблагодарила ее за поездку и по тропинке, пролегающей через луг, направилась к кирпичной мастерской.

Тачка Штепанека поспешила дальше, к господскому лесу. Ехать становилось все труднее: дорога шла в гору; несмотря на это, тачка весело насвистывала. У поворота дороги она поравнялась с какой-то старушкой, которая почти до земли сгибалась под тяжкой ношей.

«О, легка на помине! — оглянувшись, проговорила старушка. (Это была старая Шебкова.) — А я-то гадаю, кто же там насвистывает у меня за спиной? Оказывается — Штепанекова Вертушка!» (Я забыл сказать, что тачку звали Вертушкой!)

«А почему бы и не посвистеть, кума! — весело отвечала Вертушка. — Знаете что, погрузите-ка на меня вашу корзину. Я ведь еду налегке, пустая, хоть передохнете немного, пока я довезу ваш груз до большака».

«Это было бы замечательно, милочка! Я еле ноги передвигаю», — отозвалась старая Шебкова, снимая со спины свою ношу.

Вертушка остановилась, чтобы старая женщина могла спокойно поставить на нее корзину, и потом снова тронулась в путь.

По пути они разговорились, вспомнили молодость. Вертушка ловила каждое слово, вылетавшее из старого беззубого рта собеседницы, и не переставала восхищаться ее умению интересно рассказывать. Между тем она потеряла всякую бдительность, неожиданно колесико ее напоролось на камень, и — кувырк! — наша милая Вертушка вместе с поклажей полетела в канаву.

«Что с тобой, родненькая? — переполошилась старая Шебкова и сошла с дороги, чтобы помочь бедняжке выбраться. — Ты ничего себе не сломала?» — заботливо прибавила она.

«Нет, ничего, — успокоила Шебкову Вертушка. — Вот только левую ручку, кажется, занозила! До чего жжет, елки зеленые!»

«Не беда, — утешала старая Шебкова. — Просто, как приедешь домой, попроси хозяина вычистить ее и чем-нибудь замазать, чтобы жучок не завелся. Не то хлопот не оберешься». «Ну да, стала бы я мучиться с больной ручкой! Съездила бы к колесному мастеру, и он вмиг заменил бы ее на новую. Однако вот и дорога. Как быстро пробежало время!» На большаке старая Шебкова сердечно попрощалась с Вертушкой, снова взвалила свою ношу на спину и, сгорбившись под ее тяжестью, побрела лесной дорогой к Тршемблатам. «Жаль, что у меня больше нет времени! — проговорила тачка. — А то я мигом закатила бы ее груз на Кожаный холм! Но надо торопиться к хозяину!» И с этими словами наша Вертушка помчалась дальше с такой скоростью, что скрип и скрежет ее колесика разносились по всему лесу, росшему по обеим сторонам дороги. Ехала она с веселыми мыслями. Она была рада, что помогла старой женщине, что в лесу все благоухает и так заливисто поют птицы. Вдруг прямо перед ней перебежала дорогу белка. У Вертушки даже колесико подпрыгнуло от неожиданности. «Чтоб тебя пыльной гармоникой прихлопнуло!» — осерчала Вертущка, а в следующую минуту (не знаю, что это взбрело в голову нашей старой кумушке?) она уже мчалась за шалуньей белкой, преследуя ее по пятам. Вертушка с грохотом и скрежетом продолжала свою погоню до тех пор, пока зверек не оправился от испуга и не взбежал по высокой сосне на самую ее вершину. Это так рассмешило Вертушку, что она расхохоталась на весь лес. Но вскоре поняла, что ведет себя точно девчонка, а не как старая умудренная опытом тачка, о которой говорили, будто ей хоть сейчас можно занять место старосты в Тршемблатах! Гоняется по лесу за белкой, словно какой-нибудь Франта Кулдан. Вертушка резко развернулась и поспешила обратно к дороге, едва не набив себе шишек о стволы деревьев. Из лесу она выехала на большой скорости и чуть было не сшибла господского лесника Вогноутека. Колесико у Вертушки так и задрожало от страха, но и лесник тоже испугался, отпрыгнув на самую середину дороги. Однако к лицу ли такое господскому леснику?! Вогноутек быстро овладел собой, усы у него сердито вздыбились, и, замахнувшись на Вертушку палкой, он прогремел: