Григорий Григорьев: Сказка про Алю и Аля

Тучи летучих мышей и отряды кротов, подгоняемые крысами, со всех сторон двинулись на Маяк. Они окружили его плотным кольцом. Многие летучие мыши, ослепленные ярким светом, разбивались о каменную твердыню. Но на смену павшим налетали сотни новых мышей. Они проникали во все щели…

Люди внутри Маяка героически отбивались: кто оружием, кто просто руками. И даже городские коты, ушедшие в Маяк вслед за хозяевами, приняли активнейшее участие в этом бою, чем вызвали великий переполох всей мышиной рати. Но, несмотря на большие потери, мыши пядь за пядью продвигались вперед, ведь больше всего на свете они боялись совы Брынзы.

А тем временем Брынза подлетела к огромному Фонарю Маяка и коснулась стекла Черным Посохом. Волшебный Фонарь окаменел, но свет его ничуть не померк.

Тогда сова решила напасть на обитателей Маяка, обратив людей в камни. Концом Черного Посоха она разбила стекло в окне и уже хотела влететь внутрь. Но Аля, схватив Факел Старого Фонарщика, ткнула им в окно. Ослепленная сова в страхе отпрянула от огня. А Факел, словно волшебный, распалялся все ярче и ярче: так не могло гореть обыкновенное земное пламя. Казалось, в Маяке пылала раскаленная звезда. Але почудилось, что в этом огне она видит два пронзительных глаза Пса Парадокса. Люди в Маяке вынуждены были зажмуриться, и они не могли видеть, как от Факела вдруг полетели огненные искры. Слоено стрелы, они прожгли Черную Тучу, и открылось звездное небо.

«Надо немедленно вернуться в Троннозальный Большедыр и свалить все оставшееся топливо в черные костры. Тогда Черная Туча окрепнет, и я доберусь до горожан», — решила сова Брынза и повернула в подземелья.

— Как дела нашего войска, ваше величество? — раздвигая паутину, чтобы Брынза могла влететь в Подземелье, осторожно поинтересовался паук Каракур.

— Отлично! — бросила на лету Брынза. — Вот только подброшу топлива в костры — и всему роду людей — крышка! Так что можешь готовиться к победному праздничному пиру.

— К нему я всегда готов! — хитро улыбнулся Каракур.

Сова быстро долетела до Тронзала и у самого входа вдруг почувствовала леденящий холод. «Это еще что такое?»— удивилась Брынза.

Влетев в Большедыр, она остолбенела. Весь Тронзал был занят огромным Псом с пронзительными глазами, и невозможно было понять, как он тут помещается. Брынза почувствовала, что вот-вот лишится сознания. А Пес ударил лапой по тронному камню, и скалы над ним расступились. Вверху открылось звездное небо. Пес стал подниматься и медленно летел к звездам. Своды пещеры сами собой сомкнулись.

«Фу ты! — облегченно выдохнула Брынза, с трудом приходя в себя. — Что за наваждение? Надо же такому причудиться! В любом случае: будь то привидение или не привидение, хорошо, что оно убралось восвояси. Надо торопиться и быстрее свалить оставшееся топливо в костры!».

И вдруг увидела, что в костры подбрасывать нечего: все исчезло. Не было даже ни одной ямы, где хранились запасы торфа.

Черные костры еще горели, но их дыма не хватило бы теперь даже на то, чтобы парализовать свет Факела Старого Фонарщика, не говоря уж об огне Маяка.

В бессильной ярости сова Брынза впилась когтями в расколотый Псом тронный камень.

Друг — не всегда тот, с кем ты живешь под одной крышей, с кем ты трудишься плечом к плечу, делишь каждодневные горести и радости. Бывает и так, что ты редко его видишь и порой, встречаясь мельком, не успеваешь сказать самых важных слов. Но и без того ты уверен: он смотрит в ту же сторону, что и ты, думает о том же, что и ты, стремиться к тому же, что и ты. Могут потускнеть в памяти его черты, и голос может позабыться. Наконец, ты можешь и вовсе его не знать! Но ты ощущаешь, что в трудную минуту всей своей духовной сутью друг рядом с тобой и сила его духа поддерживает твой утомленный долгой и бесплодной борьбою дух.

Такой друг был у Аля. Именно для встречи с ним остался мальчик на ночном берегу грозного Океана. Океанские волны с ревом разбивались о прибрежные скалы. Ощупью в расщелине одной из скал Аль отыскал спрятанную раковину. Он приложил ее к губам, словно охотничий рог, и потрубил. Одинокий призывный звук отчетливо был слышен в яростном реве Океана. Казалось, что кого-то призывает никому не известное океанское существо. Аль протрубил еще дважды и снова положил раковину в тайник. Он ждал и с напряжением всматривался в ревущие волны Океана.