Александр Парфентьев - Торпи

— Торпеда, почему у тебя такой дурацкий хвост? — спросил один крысёнок.

— А мне мама говорила, что ему хвост бревном придавило. Вот почему он такой дурацкий! — сказал другой.

Бобрёнок смотрел на них и улыбался. Он ещё не умел говорить. Вернее, говорить он, может быть, и умел, просто ещё не пробовал. Но ему очень хотелось попробовать. И он открыл рот:

— Тор… пи…

— Что он говорит? Вы хоть поняли? — засмеялись крысята.

— Торпи! — повторил бобрёнок и вновь улыбнулся.

— Какой балбесик, — сказали крысята. — Ну его! Пусть валяется тут, раз так нравится. Пошли играть!

И они убежали. Но один маленький крысёнок остался. Это был тот самый Компотик, который появился на свет в семье Одноухого. Он сел рядом с бобрёнком и стал рассказывать ему о том, как он качался вчера на ветке и чуть с неё не свалился. Потом он предложил бобрёнку пойти и посмотреть то место.

И они пошли.

— Меня стукнул Паштет, — рассказывал Компотик по дороге. — Паштет — это сын Перевёртыша. Но ты ведь не будешь меня стукать, Торпи?

Бобрёнок улыбнулся.

— Не будешь стукать! — сказал он и прислушался к своему голосу. — Не будешь стукать! — повторил он и опять прислушался. Это было так здорово!

Они подошли к старой вербе, одна ветка которой была надломлена и свисала до самой земли. Это и были те самые качели.

— Смотри!

Крысёнок подпрыгнул, уцепился за ветку и ловко вскарабкался по ней наверх. Там он стал раскачиваться. Ветка с шелестом елозила по земле. Это было так весело, что Торпи засмеялся.

— Хочу качаться! — сказал он.

Он тоже подпрыгнул и повис на ветке. Его уродливый хвост упёрся в землю, и Торпи вдруг почувствовал, какая в нём скрыта сила! Бобренок оттолкнулся хвостом и забрался ещё выше.

— А ты молодец, — похвалил его Компотик. — Давай вместе качаться!

Они принялись раскачиваться. В ушах пел ветер, сердце куда-то улетало и вновь возвращалось, и это было так приятно, что бобрёнок зажмурился.

Вдруг ветка оторвалась, и они кубарем скатились в канаву.

— Вот это да! — сказал Компотик, когда они выбрались из канавы.

Малыши устроились на тёплом камне и стали зализывать ушибы.

— Торпи! Давай дружить? — предложил Компотик.

— Давай! — согласился бобрёнок.

— Если тебе станет скучно, заходи ко мне, и мы куда-нибудь вместе пойдем. Я живу в семье Одноухого. Одноухий — правая лапа Харчо, нашего вожака.

Бобрёнок всё это внимательно выслушал. Он мало что понял из сказанного, но постарался все хорошенько запомнить, чтобы понять потом, когда немного подрастет и поумнеет.

— Пойдём, я покажу тебе мой бочонок, — предложил крысёнок.

Торпи ничего не имел против этого.

Они вошли в бочонок Одноухого, и Компотик сказал:

— Мама, смотри, кого я привёл! Это — Торпи. Он мой друг. Он качается на ветках лучше меня!

Сметанка обнюхала Торпи и встопорщила свои белые усы:

— От него пахнет речной тиной. Я не люблю этот запах. В позапрошлом году, когда река затопила нашу деревню, мы все чуть не погибли. Вода — наш враг!

— Но это не помешает нашей дружбе, — шепнул крысёнок бобрёнку. — А где папа? — спросил он уже громче.

— Он на работе.

— А когда я пойду на работу? — спросил Компотик.

— Тебе ещё рано, мой маленький, — ласково сказала Сметанка. — Когда увидишь первый красный лист на дереве — вот тогда можно будет.

— Значит, когда я увижу первый красный лист, я стану взрослым?

— Ну, почти. С собаками драться ты еще вряд ли сможешь, но для того, чтобы таскать муку или яички — в самый раз.

— А это правда, что собаки бывают больше бочонка? — спросил Компотик.

— Правда. Я сама видела.

— А какие у них зубы?

— Ох, огромные!

— И такие же острые?

— Нет, у нас острее. Но у собаки такие сильные челюсти, что она может перекусить крысу пополам.

Торпи с интересом слушал весь этот разговор, хотя и не понимал ещё многих слов. Он не знал, кто такие собаки, но чувствовал, что это враги, которых следует опасаться.

— Иди сюда, Торпи, — позвал друга Компотик.

Малыши зашли за перегородку, сделанную из куска пластмассы. Она отгораживала угол бочонка, это была спальня Компотика.