Стивен Элбоз - Страна без волшебства

Ребята уселись на ковре, Кит ткнул пальцем в грузовой люк, и тот плавно отъехал в сторону.

— Вуаля, как говорят французы. Теперь, Генри, выбирай: или посмотрим город, или будешь обниматься со старыми мухоморами.

— Все, что угодно, только не мухоморы!

Через минуту ковер купался в солнечных лучах.

Французские бородачи заметили их побег и кинулись в погоню, крича «Принц! Принц!» и толкаясь у лифтов.

Генри притворился, что не слышит, и ковер продолжал кружить вокруг башни — он рад быт возможности снова полетать.

Кит лежал на спине, заложив руки за голову, и слушал «обзорную лекцию» принца.

Генри вещал как заправский экскурсовод:

— Вон на том месте королю Франции отрезали голову механической машиной под названием «гильотина»…

На площади перед башней шумела толпа нарядно одетых парижан.

— Виват королеве Виктории! — закричал вдруг кто-то, и все зааплодировали, запрокидывая головы вверх.

Ковер приземлился, и едва он коснулся тротуара, как откуда ни возьмись выскочил мистер Скиннер. Он кипел от негодования.

— Какая безответственность! — обрушился он на Кита, и вокруг сразу же стали собираться зеваки. — А если бы принц упал? А если бы принц разбился? Ты об этом подумал? Нет! Вот что я тебе скажу: если бы с принцем что-то случилось, ты один был бы в этом виноват — глупый, самонадеянный мальчишка!

— Сам глупый, — огрызнулся Кит. Он тоже рассердился не на шутку. — Генри — мой лучший друг, и пока он со мной, с ним ничего не случится. Потому что его защищает моя магия! И если хотите знать, до вас он летал на ковре сотни раз — и ничего.

Мистер Скиннер царапнул Кита взглядом и сказал колючим голосом:

— Позвольте напомнить, что моя работа — охранять принца. Каждый день, каждый час, каждую минуту. Я не потерплю, чтобы его жизнь подвергалась опасности по чьей-то прихоти. А что касается вашей магии, я бы на вашем месте помалкивал.

С этими словами он сунул Киту его сумку, резко развернулся, сгреб принца в охапку и увел прочь, приговаривая:

— Сюда, сюда, сэр, вас заждались.

Кит так и остался сидеть на ковре. Любопытные начали расходиться, толпа вокруг Кита поредела, но он ничего вокруг не замечал от злости. Он крепко сжимал кулаки, глаза его метали молнии.

Он пришел в себя, только когда почувствовал, что кто-то склонился над ним.

— А Перличка правду говорила, — раздался голос над самым ухом Кита. — Ух, какой ты вспыльчивый! Таким взглядом можно разогнать стаю диких гоблинов. Жаль только, что ни одного гоблина поблизости не видно.

У незнакомца было доброе круглое лицо, заросшее клочковатой бородой.

Он протянул Киту руку.

— Профессор Марк Муар, — представился он и подмигнул. — А ты, стало быть, Стиксби-младший.

— Так ты все еще сердишься? Какие волны магии я чую, какое напряжение волшебных сил — все аж трещит! Это другие не слышат, а я-то слышу, и не сказать, что это очень приятно. Но ты продолжай, продолжай, я не против. Кстати, мой транспорт стоит вон там.

Пока Кит с профессором рука об руку шли через площадь к метле, лежащей в тенечке у башни, мальчик краем глаза посматривал на профессора.

Тот заметил:

— Любопытствуешь? Я-то тебя давно разглядел: глаза черные, волосы нечесаны, ногти нечищены…

Кит покраснел, но профессор, кажется, не заметил его смущения и продолжал:

— …Короче, все как и должно быть у нормального юного волшебника.

Кит улыбнулся. Этот профессор Муар вовсе не дурак. И говорит он правильные вещи.

Пожалуй, стоит на него посмотреть внимательнее, раз сам попросил. И поскольку профессор не возражал, Кит остановился, поднял голову и стал откровенно разглядывать своего нового знакомого, хотя многие, в том числе и тетя Перл, сказали бы, что это неприлично.

Но профессор Муар не возражал и только улыбался, разводя руками:

— Перед тобой обыкновенный британский колдун. Конечно, на мне модный парижский костюм — но это дела не меняет.

— Да уж, — кивнул Кит.

— Хорошо, что мы понимаем друг друга.

Когда они подошли к тому месту, где предусмотрительный профессор оставил свое средство передвижения, Кит неожиданно услышал:

— Так ты все думаешь о том парне — как бишь его? Скиннер?

— Вообще-то да, — вынужден был согласиться Кит. — Мне кажется, он меня с самого начала невзлюбил. Как только понял, что я волшебник.

— Так-так… — Профессор явно заинтересовался. — Позволю себе заметить, что в мире, где мы живем, есть люди, которые ненавидят любое волшебство, в каких бы формах оно ни проявлялось. Такие люди были всегда и всегда находили себе оправдание. На самом же деле причины их ненависти другие. Их две: зависть и страх. Ты и сам, наверное, не раз имел возможность в этом убедиться: взять хотя бы Стаффорда Спаркса… Мне это тоже знакомо. Здесь во Франции, в академии, я занимаюсь изучением магоненавистничества, пишу диссертацию на эту тему. У меня богатая картотека.