Брайан Джейкс - Последняя битва

Унгатт-Транн прервал его кулинарные разглагольствования:

— Очень остроумное меню. Но меня больше интересует, почему вы гнались за Гранд-Фрагорлью.

— Ну, дело так получилось. Фрагорль вела народ, чтобы выйти врагу в тыл и окружить его. Но этот хитрый хорек оставил нас с носом, так и пошел маршем дальше и дальше, без остановки.

Дикий кот продолжал жевать:

— То есть она дезертировала?

— Еще как! И треть армии прихватила с собой. Упорхнула, как осенняя ласточка на юг. Только она-то ушла на север. Мы поняли, что вам не понравится, как Фрагорль ушла, не прощаясь, и рванули было за ней, но куда там! И след простыл!

Транн отшвырнул ракушку и вытер рот:

— Да-да. Понимаю. Спасибо, друзья мои, вы мои надежные и верные слуги. И когда придет время, я вас награжу. Но сейчас пора вернуться к горе.

— Хм, к горе? — В голосе Клыка чувствовалась насмешка. — И как там делишки?

Рвущий Клык в ужасе захрипел, почувствовав с обеих сторон лапы зубья Траннова трезубца. Дикий кот крепко прижал крысу-пирата к песку. Клык мгновенно раскаялся в своей неуместной наглости.

Золотистые глаза Унгатт-Транна сверкнули:

— А вот мы сейчас сходим и посмотрим, какие там делишки, так? Я полагаю, ты все еще верен моему делу, Рвущий Клык, поклявшись однажды подчиняться мне.

Возможно, впрочем, ты захочешь остаться здесь?

Рвущий Клык хорошо понимал, что означало «остаться здесь». Он отвел глаза от лучистого взгляда дикого кота:

— Верен? Конечно, как только вы меня отпустите, так сразу же, без всяких там колебаний и промедлений…

Трезубец поднялся, лапа освободилась, Транн мурлыкнул:

— Отлично. Готовьте колонны к маршу, капитан.

Они маршировали поверх скал, где можно было продвигаться быстрее, капитаны — впереди, Унгатт-Транн — сзади. Братья переговаривались вполголоса:

— Ты его глаза видал, Клык, видал, а? Он свихнулся, точно, свихнулся.

— Э-э, нет, Глаз. Опасный он, спору нет, и еще как… Себе на уме, но не безумный, не-е… Что ж в горе-то случилось, что Транн поперся ночью нас искать? Уж ничего хорошего, это точно. Ох, как мне это все не нравится, брательник, не нравится…

— Может, удрать нам надо было, как Фрагорль?

— Может-то может, да теперь уж не удерешь.

— Ну и что теперь делать?

— Если б я знал! Но что-нибудь соображу, погоди.

— Ну дак, того, соображай быстрее.

— Заткнись. Как я могу соображать, когда ты бубнишь над ухом?

— Это ты меня за то, что я готовил завтрак, да? Ну и соображай сам себе. Я тоже сообразительный. Тоже соображу.

Лорд Броктри распорядился открыть верхние окна и бойницы. У каждого из них стояли вооруженные звери лорда. Дотти и зайцы-близнецы получили от поваров Гуосим завтрак и расположились на подоконнике. Лорд Броктри, завтракая на ходу, обходил гору, проверяя готовность к обороне.

— Ну как, Унгатт-Транна еще не видно?

— Ни следа, — ответила Дотти. — Вы думаете, он появится? Может быть, он сбежал и мы больше о нем не услышим?

Броктри покачал большой полосатой головой:

— И не надейтесь. Он вернется. Посмотрите на этих синих снизу. Они окружили гору, но сидят и ждут. Ни стрелы, ни камня из пращи. Их главный, лис Карангул, тоже сидит на песке и ждет. Приказаний ждет. Не хочет допустить ошибку.

Близнецы загоготали:

— Хо-хо, самая большая ошибка Транна — это то, что он отобрал у вас гору, верно?

— Ха-ха, точно. Таскал бы всю жизнь пироги на кухне у своей бабули, во!

Броктри с серьезным видом поднял перед носом зайцев лапу с зажатым в ней пирожком:

— Нельзя недооценивать противника. Вам следует это твердо усвоить, ведь вы — бойцы.

Барсук отдернул лапу — полпирожка исчезло. Лапоплет усердно жевал и ухмылялся:

— И никогда не размахивай съестным перед носом у зайца. Вам следует это твердо усвоить.

Броктри улыбнулся, потом легко подцепил обоих зайцев, и они плюхнулись на спины. Лапоплет почувствовал, как кончик громадного меча щекочет его живот. Барсук по-прежнему улыбался, но зайцу стало не до веселья.

— Никогда не трогай завтрака правителя Саламандастрона. Участь вора незавидна. Вам следует это твердо усвоить, милейший, во.

Бахвал Большие Кости приладил стрелу и тщательно прицелился. Стрела понеслась вниз и, согласно замыслу Бахвала, воткнулась в песок между лапами лиса. Это был искусный выстрел. Заяц крикнул вдогонку стреле:

— Эй, Карангул! Может, ты меня вспомнишь? Я Бахвал Большие Кости, и я тебя помню хорошо. Не дают забыть рубцы на спине. Да не трясись, лис, стрела для тебя — слишком много, слишком чисто. Я убью тебя с глазу на глаз, и я тебе это обещаю! Пшел вон!