Радка Александрова - Орешек

— Что здесь нужно этим зверюгам?!

Тут я понял, что Жук в самом деле не был вчера во дворце и ничего не знает о случившемся там, но у меня уже не было времени рассказывать ему обо всем: шакалы подкатили к нам.

— Государь велел привезти тебя во дворец! — крикнули они.

— Меня?

— Садись, садись без разговоров!

— А мне нельзя поехать с вами? — спросил Жук.

— Лучше бы ты не шутил с нами! — прорычали шакалы.

— Я не шучу. Почему бы мне не поехать с вами?

— Вечерком я загляну к тебе, жди! — сказал я, подмигнув Жуку, и последовал за шакалами, боясь, как бы мой приятель не сказал чего-нибудь невпопад.

Когда мы отъехали, я осторожно спросил:

— Интересно, зачем я понадобился во дворце?

Шакалы не ответили мне.

Дух у меня занялся:

— Уж не узнал ли государь про Красношейку?

Шакальи глаза так и засверкали…

— Только вздумай проболтаться перед кем-нибудь, разорвем в клочки! — пригрозили мне мои сторожа.

Вскоре мы остановились перед дворцом из черного мрамора. Прошли через знакомый зал, свернули в длинный коридор, и шакалы робко постучали в дверь, окованную золотом. Из-за двери послышался голос: «Войдите!» — и шакалы втолкнули меня в огромную комнату.

Государь, как видно, только что кончил завтракать: на столе перед ним лежала груда костей. Он дал шакалам знак удалиться, грузно встал из-за стола и прошел к окну. Там он долго присматривался к цветам, вышитым у него на рукавах. Потом вернулся к столу и уселся в кресло.

— Это ты сшил мне обновку? — спросил он.

Я кивнул головой.

— А цветы кто вышил, ты?

У меня перехватило дыхание, и я не мог выговорить ни слова.

— Ну? — Государь вопросительно взглянул на меня.

Собрав все силы, я храбро ответил:

— Я.

Государь долго разглядывал узор на своем рукаве, затем перевел взгляд на меня.

— Удивительно! Такие цветы умеет вышивать только Красношейка. А оказывается, и ты можешь… Тем лучше! Ты останешься у меня во дворце — здесь будешь шить мне обновки и вышивать на них цветы. Тебе отведут комнату рядом со мной — так в любое время я смогу наблюдать, как ты работаешь.

Я был согласен на какое угодно наказание, только бы не оставаться во дворце… Бедная Красношейка! Напрасно будет она ждать, чтобы шакалы отвезли ее домой. И потянутся дни, один другого длиннее, один другого тягостнее, дни без хлеба и воды, без малейшей надежды на избавление…

— Ты рад, не так ли? — произнес государь, глядя на свой вышитый рукав. — Но учти, ты должен вышивать такие цветы, каких ни у кого не увидишь…

Он так и не догадался, что я не умею вышивать — Красношейка не успела обучить меня этому ремеслу. И вот, пока я раздумывал, как мне выпутаться из беды, он вызвал шакалов:

— Отведите Орешка в комнату, что рядом с моими покоями. Не жалейте шелка, бархата и всего, что нужно для вышивания, сейчас же дайте ему все, что он попросит!

На полу комнаты, которую мне отвели, лежал дорогой ковер, стены были обтянуты шелковой тканью с такими пестрыми узорами, что у меня в глазах зарябило. Посередине комнаты стоял массивный стол из черного дерева, а на нем швейная машинка из чистого серебра; вокруг громоздились груды материй и корзинки с мотками золотых и серебряных ниток.

Шакалы оглядели комнату — все ли в ней есть для того, чтобы я мог работать? — и, выйдя, заперли за собой дверь.

— Эй, не утопи меня в своих слезах! — послышался вдруг тоненький голосок.

Я растерянно оглянулся, но никого не увидел. Однако через секунду тот же голосок снова заставил меня встрепенуться:

— Да перестань же! Довольно хныкать! Этак я и впрямь утону… Нечего глазеть в потолок, там меня не найдешь.

Я заглянул под стол. Там, в углу, поблескивала нежная паутина. В ней застряли две моих слезинки, а между ними я увидел крошечного паучка в мохнатой одежде.

— Здравствуй, Паучок! Вовсе я не плачу, слезы сами… — пробормотал я смущенно.

— Ты не гляди, что я такой маленький, — важно сказал Паучок. — Многим я помог, помогу и тебе. Но прежде давай познакомимся. В этой комнате я не живу. Мой дом внизу — в подземелье. Мой дедушка, который появился на свет задолго до того, как был построен дворец, оплел невидимой паутиной все залы, комнаты и коридоры. По ней я могу пробраться куда угодно. Захочу — меня увидят, не захочу — никто не увидит. Дело в том, что дедушка сплел свою паутину из волшебных нитей: он говорит, что скрутил их из вздохов тех, кто томился в подземелье… Я слышал, что сказал тебе государь. Твое спасение только в бегстве. Ты должен бежать сегодня же ночью!