Василий Королив-Старый - Нечистая сила

С той поры, как существует мир, человеческая фантазия создает всевозможную невидимую силу, окружающую человека. Это сосуществование демонов, чертей, водяных, русалок и тому подобных сил с людьми у всех народов мира и по сегодняшний день остается, так сказать, актуальным. И надо полагать, что до того времени, пока человечество будет верить в Бога и ангелов, точно так же в той или иной воображаемой форме будут жить на земле, под землей, в воде и на небесах Сатана и другие темные и светлые духи. Одним словом, пока у людей будет вера, не погибнет и не исчезнет то, что мы, украинцы, обобщенно называем «нечистой силой».

И пусть интеллигентные люди относятся к «нечистой силе» с легкой и добродушной иронией, пусть не найдешь теперь образованного человека, который верил бы во всякую чертовщину, — все равно, даже самый просвещенный, интеллигентный человек нашего времени хоть и для формы поминает черта, дьявола и иную «нечистую силу».

Чаще всего это упоминание бывает только бранным словом, пустым звуком, не имеющим никакого содержания. И все же из наших мыслей, из нашей речи не исчезают наименования представителей этого несуществующего, невидимого мира.

Не исчезают они и из детских сказок и литературных произведений писателей всего мира и, наверное, не исчезнут, пока не канут в безвестность гениальные творения — начиная от «Божественной комедии» Данте, «Рая» Мильтона, «Фауста» Гете и кончая более поздними, такими как «Вий» Гоголя, «Потонувший колокол» Гауптмана, «Лесная песня» Леси Украинки и, наконец, — народное творчество, все эти сказки, легенды, апокрифы, которые еще и сегодня столь часто встречаются в жизни.

А коль уж не только мы и наши дети, но и дети детей наших будут знать и поминать всяких чертей и разную чертовщину, то не стоит ли нам подумать о том, как бы так сделать, чтобы вся эта мнимая бесовщина не причинила вреда юным поколениям? Ведь современное толкование «нечистой силы» в живой жизни, и в литературе, а тем более — в детской, безусловно приносит вред.

Начиная с Библии и кончая всемирно известными сказками братьев Гримм для маленьких детей, вся «нечистая сила» изображалась прежде всего как сила вредная, грозная, враждебная людям. Понимание «черта», воплощенное во всех данных ему названиях, должно непременно вызывать представление о зле. Разумеется, для взрослых людей, которые под влиянием современной этики или культуры усвоили тот или иной взгляд на добро и зло, ни одна характеристика черта, в которого не верят, не имеет веса. Но вряд ли разумно и педагогично преподносить детям реалистические образы всевозможной чертовщины, создаваемые специальной детской литературой, и тем самым прививать им бессмысленное и ненужное чувство страха перед выдуманными привидениями и несуществующими страшилищами.

И зачем, в самом деле, запугивать какого-нибудь малыша — вон, мол, там, под кустом, в тени сидят страшные Хухи, которые обязательно причинят тебе вред?.. А на кладбище ужасный Оборотень разрывает человеческие могилы, а Упырь пьет кровь да еще из самых близких ему существ, а Ведьма бросает в печь маленьких детей, а Черт… и т. д., и т. п… Зачем населять каждый уголок мира враждебными и злыми силами, вселять в нежную и чувствительную детскую душу чувство безотчетного ужаса, внушать ощущение опасности там, где ее нет и быть не может: в тишине зеленых рощ, в прозрачной поверхности чистой речки, наконец, на обычном чердаке собственного дома или в темной комнате?.. Стоит ли лелеять эти чувства в пяти-семилетнем ребенке, чтобы потом самому раздражаться, видя, что и в десять лет он не может от них избавиться?

И раз мы не можем изгнать бесовщину из нашего мира, то не лучше ли рассказывать о ней детям как о персонифицированных силах природы, лишая их, по возможности, элементов зла и враждебности?

Я не педагог и, возможно, ошибаюсь. В таком случае как результат моего заблуждения и появилась эта книга сказок, в которых я беру на себя смелость защищать перед детьми прежде всего нашу, украинскую, «нечистую силу», которая — на мой взгляд — бывает менее опасной, чем некоторые другие «силы», к сожалению, не называемые «нечистыми».