Александра Егорушкина - Настоящая принцесса и Наследство Колдуна

Лиза помотала головой. После заточения в концертном зале и музыкальной битвы с Мутабором она изо всех сил постаралась забыть ту музыку.

— Я тогда наизусть запомнил! — выпалил Костик.

— Костик, — взмолилась Маргарита, заглядывая дракончику в лицо огромными темными глазами и положив руки ему на плечи. — Костик, миленький, голубчик, напиши их еще раз!

Костя от таких слов и жестов, особенно от тонких пальчиков Марго у себя на плечах, поначалу утратил дар соображать, и тогда Лиза немилосердно пихнула его локтем в бок. Ничего, он королевский вассал, его можно. Дракончик встрепенулся:

— Только мне надо бумагу и ручку.

— Без бумажки ты букашка, — быстро проговорил Инго. Нашел время шутить, сердито подумала Лиза, но король уже вынул прямо из воздуха нотную тетрадку и гелевую ручку. Маргарита наконец-то посмотрела на Инго потеплее.

Костик присел на корточки, насупился и застрочил.

— Если чего навру, ты поправишь? — подняв голову от тетради, он едва не стукнулся лбами с Марго, которая стояла, наклонившись над ним, и ждала.

— Да, да, только быстрее! — торопила она.

Смуров на картине все уменьшался. Еще немного — и он потонет, как серый мотылек в чернильном колодце. Вот-вот совсем исчезнет!

— Лизавете понадобится инструмент, сейчас доставим, — пообещал Инго и обернулся к Амалии. Та, явно обрадовавшись, что и ей дело нашлось, развела руки и начала поглаживать перед собой воздух — будто восьмерку в нем рисовала. Минута — и в руках у фриккен Бубендорф возник скрипичный футляр.

— Спасибо! — Лиза сразу увидела, что это ее Виви, а не волшебная скрипка из Сокровищницы. Вот и хорошо, еще неизвестно, как бы взбрыкнула норовистая волшебная скрипка рядом с Черным замком!

Едва Костя поставил последнюю закорючку, как Марго выхватила у него ручку и тетрадку, проворно пробежала ноты глазами, что-то поправила в двух местах.

— Давай сюда! — Лиза уже приладила к плечу скрипку и занесла смычок.

— Это же мутаборский вариант! — спохватилась Марго. — Лиз, ты от него в обморок не хлопнешься?

Лиза задрала нос:

— Вот еще! Как-нибудь справлюсь! Если хлопнусь — вы меня поймаете!

— Встаньте все у рамы, — скомандовала Марго, будто всю жизнь распоряжалась взрослыми. — Как только папа покажется, тяните его наружу!

Она подошла вплотную к картине. Взрослые безропотно повиновались.

Лиза глубоко вздохнула и заиграла.

Оказывается, забыть мутаборскую музыку не получилось. Видно, бывают такие воспоминания, которые и захочешь, а не забудешь. Костик успел записать только первые несколько фраз — но и их оказалось вполне достаточно. Лиза чувствовала на себе пристальные взгляды, но уже после первых нескольких тактов музыка подхватила ее, точно волны, и понесла в открытое море. На миг Лизе показалось, что эти темные волны эти вот-вот захлестнут ее с головой, и переворачивать ноты на ходу было все равно что грести против течения. Но Лиза стиснула зубы, припомнила те новые и все более сложные уроки музыкальной магии, которые нещадно продолжал задавать ей Филин, и… Теперь она плыла по этим волнам музыки вовсе не как обломок кораблекрушения, который море швыряет и кувыркает туда-сюда, а как шхуна, которая ловит парусами ветер и не отклоняется от курса. Напрасно я жаловалась Инго на Филина, пронеслось в голове у Лизы. Что бы я сейчас делала без этих уроков?

— Есть! — ликующе завопил Лева. На холсте что-то чавкнуло, будто болотная трясина.

Листок с нотами, который маячил у Лизы перед глазами, спорхнул на пол.

Целый и невредимый Илья Ильич стоял на ковровой дорожке по эту сторону рамы. Никакого Черного замка на картине больше не было, а снова были король, королева, рассыпанные яблоки, окна и за ними — Радинглен в туманной дымке.

Марго сначала повисла на шее у отца, потом обняла Лизу и жарко дохнула ей в ухо «молодчина», а потом звонко чмокнула в щеку Костика, который от такого нежданного подарка судьбы онемел и обомлел. Филин смотрел на Марго с неприкрытым восторгом. Инго молча поцеловал ей руку. Марго проворно подобрала с пола нотный листок и под заинтересованным взглядом Филина сунула в карман.

Смуров сделал один шаг на подгибающихся ногах и упал бы, не поддержи его Филин. Илью Ильича колотила крупная дрожь, на лбу у него выступила испарина, а зубы стучали, как в ознобе. Амалия сунула ему под нос какой-то пахучий флакончик из своей неисчерпаемой сумочки, и дрожь прошла.

— Извинения бессмысленны, — сдавленно сказал Филин. — Тем не менее, простите нас. — Он хлопнул в ладоши и подал Смурову невесть откуда взявшуюся чашку с горячим чаем.